Драко Малфой и Невозможное счастье
Шрифт:
Атмосфера за ужином царила тяжкая. Гарри уныло ковырял вилкой мясо. Драко тянул вино. Сольвейг чертила узоры в своей тарелке. Когда она скрипнула вилкой, Драко рявкнул:
— Или ешь по-человечески, или уходи!
— Сольвейг, сиди и ешь спокойно, — моментально среагировал Гарри. В пальцах Драко лопнул бокал, а сам он, сдавленно всхлипнув, поднес ладонь ко лбу в тщетной попытке прикрыть лицо рукой.
— Драко! — Гарри подлетел к нему и схватил пораненную ладонь. — Ну, что ты, любимый? Ну так же нельзя!..
— Не
— Нет. Никто меня не убьет. Драко, прекрати истерику, немедленно! Ты пугаешь Сольвейг!
— Оставь меня! — разъяренно выкрикнул Драко, вырываясь из рук Гарри.
— Так оставить или не оставлять?! — вышел из себя Гарри. — Будь последователен!
Драко вскочил, опрокинув стул, и вылетел из столовой.
— Истеричка! — крикнул Гарри вслед ему.
— Папа… — тихо позвала Сольвейг, когда он сел на место. — Что случилось?
— Я ухожу воевать, детка, — ответил Гарри тускло. Дочь его всхлипнула. — А Драко не хочет…
— Он боится, — произнесла Сольвейг. Подняла глаза на Гарри добавила: — И я тоже боюсь.
— Я понимаю, солнышко, — тихо ответил Гарри. — Но я должен. Иначе война доберется и сюда, и мы нигде не сможем укрыться. А так нельзя.
Сольвейг ничего не сказала. Стиснув руки, она смотрела в свою тарелку.
Снаружи по-прежнему шел дождь, но гроза уже прекратилась. Драко в доме не было, и, накинув плащ, Гарри пошел искать его.
Драко нашелся в парке на качелях. Поодаль валялась пустая бутылка. Драко промок насквозь; длинные волосы выбились из «хвоста», налипли на лицо, грудь, спину. Глаза его были закрыты, и Гарри показалось, что он спит.
Он тронул мужа за плечо и услышал тусклый голос:
— Убирайся.
— Драко, ты простынешь.
— Тебе-то что?
— Ты мне нужен живой.
— Чтобы было кому встречать тебя из твоих героических походов? — усмехнулся Драко. — Ты же у нас солдат. Воин! Наверное, ты ужасно рад этой войне.
Правильно, ты ведь у нас так давно не подтверждал, что именно ты — Мальчик-Который-Выжил! Потерянное, блин, поколение…
— Ты несешь чушь, — Гарри сел рядом с Драко и привлек его к себе, прикрыв полой плаща. — Какой же ты мокрый и холодный, Драко!
— Не уходи от меня… — прошептал Драко. — Я очень тебя прошу… Как ты не понимаешь — ты все, что у меня есть!
— Драко… — начал было Гарри, но тот, не слушая, вдруг сполз на землю, цепляясь за его брюки.
— Я умоляю тебя… — услышал остолбеневший Гарри лихорадочный шепот. — Я… видишь, я тебя на коленях прошу? Пожалуйста, не уходи, пожалуйста, ты не понимаешь, я знаю, знаю, что тебя убьют, я знаю, что ты не вернешься, пожалуйста, Гарри, я умоляю тебя…
— Перестань! — Гарри вздернул его на ноги и прижал к себе. — Ты пьян, ты замерз и устал. Пошли домой, любимый, Сольвейг беспокоится…
— Если ты не вернешься, я прокляну всякую память о тебя! — прошипел Драко,
— Что ты мелешь?! — рявкнул Гарри, еле сдерживаясь, чтобы не дать Драко пощечину. В конце концов, он снова сгреб Малфоя в охапку. — Она твоя дочь, псих ты ненормальный! И ты ее любишь!
— Тебя я люблю больше, — прошептал Драко.
— Не смей говорить такие вещи! — выкрикнул Гарри. — Не смей! Даже думать не смей ничего подобного, никогда! Или я тебя возненавижу…
Драко всхлипнул и затряс головой. Вздохнув, Гарри поднял его на руки и потащил в дом.
— Что с ним?! Что случилось?!
— Ничего, детка, — устало проговорил Гарри. — Просто он выпил лишнего и промок. Иди к себе, солнце.
Он поднялся с Драко наверх, в спальню, раздел и завернул в огромное пушистое полотенце. Обессиленный истерикой, Драко не сопротивлялся, лишь тихо всхлипывал. Добби принес горячего чаю, и Гарри сунул чашку в руки Драко.
Когда чай был допит, Гарри забрал чашку и поставил ее на каминную полку. Драко смотрел в пол.
— Прости, — произнес он наконец. — Я повел себя безобразно…
— Я… понимаю… — тихо сказал Гарри.
— Я очень боюсь за тебя, — Драко посмотрел своему возлюбленному в глаза. — Всю жизнь боюсь. Опасности любят тебя, все время рядом… — он поднес замерзшие ладони ко рту и, заметив этот жест, Гарри взял его руки в свои.
— Я вернусь, — твердо произнес Гарри. — Я люблю тебя. И потому не могу умереть. Я же знаю, что ты меня ждешь…
Он улыбнулся, и Драко скривил губы в бледном подобии усмешки. Стало тихо. Наконец Драко спросил:
— Когда вы уезжаете?
— Нам дали двухнедельный отпуск, — ответил Гарри.
— А куда?
— Точно не знаю. Куда-то в Россию… Там же война, в основном…
— Сначала бы со своими внутренними делами разобрались, а потом бы лезли на помощь кому ни попадя! — неожиданно яростно проговорил Драко. — Может, и не было бы ничего! Вечно эти русские…
— Тшш… — Гарри погладил ладони Драко. — Успокойся, — он опустился на колени. — Все будет хорошо…
Драко склонился к нему и поцеловал в губы.
— Значит, у нас две недели? — серые глаза блеснули.
— Да, — улыбнулся Гарри.
— А если я доведу тебя до такого состояния, что ты не сможешь встать с постели, тебя спишут как инвалида?
— Наверное, — усмехнулся Гарри. — Пособия, правда, не дадут…
— И как мы без него проживем? — саркастически прокомментировал Драко.
Две недели пролетели слишком быстро, по мнению Драко. За два дня до отъезда в Имении состоялась большая прощальная вечеринка. Сириус Блэк собирался отправляться на фронт добровольцем, а Люпин мило улыбался и непринужденно беседовал, и только Драко знал, что творится у него в душе.