Драко Малфой и Солнечный путь
Шрифт:
— Ты знаешь, о чем я, — возразила Сольвейг. — Наверняка не обошлось без магии. Приворотные чары и все такое…
— Паркер, по-моему, ей не нужны Приворотные чары…
— Она увела Гарри у Драко! Докажи мне убедительно, что это возможно без Приворотных чар!
— Может, дело в том, что она — девушка?
— Распространенный девичий миф, что гея можно перевоспитать, — высокомерно хмыкнула Сольвейг.
— Ну, можно же… — Гермиона улыбнулась. Сольвейг хмыкнула и отвернулась от трибуны, на которой, почти
— Паркер, а как ты ее увидела?
— Глазами, — удивилась Сольвейг. — Она что, носит Кольцо Всевластья? Я знала, что тут нечисто…
— Прекрати валять дурака! Ты шесть лет носила очки — думаешь, я не знаю?! А сейчас ты без них!
Сольвейг смутилась.
— Ну, предположим, не шесть, а пять, со второго курса.
— Ты перешла на контактные линзы? — Гермиона взяла слизеринку за подбородок и повернула ее лицо к свету, внимательно заглядывая в глаза. — Нет, вроде…
— Грейнджер, ты же знаешь подходящие заклинания…
— Еще я знаю, что они действуют по нескольку часов и их нельзя применять регулярно, иначе они теряют силу, а зрение сильно садится. Что это, Сольвейг? Снейп сварил какое-то новое зелье? Что ты улыбаешься? — опешила Гермиона, увидев, что губы слизеринки растягивает нежная улыбка.
— Ты назвала меня Сольвейг, — она слегка пожала плечами. — Не знаю, должно ли это что-нибудь значить…
Гермиона почувствовала, что краснеет, и внезапно осознала, что пальцы ее все еще касаются подбородка Сольвейг. Она попыталась убрать руку, но кисть Сольвейг, удивительно горячая, неожиданно легла поверх ее ладони.
— Сольвейг, ну… — Гермиона пыталась собрать мысли воедино, в то время как кто-то приговаривал у нее в голове: «Ну, рука, что такого, ну, горячая…» — А ты знаешь, что твое имя означает «солнечный путь»? — выпалила она первое, что пришло в голову.
— Ммм… — этот звук, должно быть, означал согласие, и с высоты своего роста Сольвейг наклонилась к Гермионе, обдавая гриффиндорку теплым дыханием и знакомым запахом горячего металла и спаленной травы, от которого у Гермионы внезапно сжалось сердце.
— Хочешь… драконов посмотреть? — тихо произнесла Сольвейг, и ее шевельнувшиеся губы почти коснулись гермиониных.
— Ага… — Гермиона качнулась назад, контакт распался, и снова две девочки, каждая из которых вряд ли рискнула бы назвать другую подругой, стояли друг напротив друга, пытаясь найти слова, чтобы снять неловкость ситуации, и чувствовали, как затихает бешеное биение крови в ушах.
— Ну… — Сольвейг вытянула руку, но Гермионы не коснулась — просто сделала жест, который мог означать «следуй за мной». И они неторопливо побрели в сторону драконьего загона.
— Смотри-ка, теплицы, — сказала Гермиона только затем, чтобы прервать
— Спасибо, Грейнджер, я никогда раньше их не замечала, — очень серьезно отозвалась Сольвейг. — Я же не училась шесть лет в Хогвартсе и не посещала Гербологию.
— Прости, — Гермиона смущенно покосилась на слизеринку. — Я просто…
— Ради Бога, Грейнджер, я не пыталась тебя смутить, дискредитировать или, упаси Господи, соблазнить! — рассмеялась Сольвейг. — Но ты и в самом деле можешь звать меня Сольвейг. Только если вздумаешь сократить, называй лучше Паркер.
— Это совершенно одинаково по длине, — заметила Гермиона. — Кстати, мое имя Гермиона.
— Н-да? — удивилась слизеринка. — Малфой ввел меня в заблуждение, мерзавец.
— И не вздумай звать меня Герми, Герм или еще как-нибудь в этом духе, — предупредила Гермиона.
— Это похоже на герметизацию, — согласилась Сольвейг и неожиданно замерла на месте. Гермиона по инерции сделала еще несколько шагов и остановилась, обнаружив, что слизеринки рядом нет. Обернувшись, она увидела, что Сольвейг пристально смотрит на теплицы.
— Что такое? — спросила Гермиона, подходя к ней.
— Там какая-то фигня… — пробормотала Сольвейг. — Пойдем, посмотрим.
Чем ближе они подходили к теплицам, тем яснее становилось, что слизеринка была права. Теплица номер три была разрушена — дверь вышибли, а магическое стекло, укрывавшее теплицу, разбито. Сольвейг, хмурясь, вошла внутрь, Гермиона последовала за ней — и в ужасе замерла на пороге.
Растения погибли. Некоторые были вырваны из земли с корнем, некоторые — из теплолюбивых — судя по черным пятнам на листьях, замерзли.
— Мандрагоры! — неожиданно громко произнесла Сольвейг, и девушки одновременно сорвались с места и бросились к мандрагорам, которых месяц тому назад профессор Спраут со второкурсниками рассадили по отдельным горшкам.
Мандрагоры не замерзли и не были вырваны. Их словно облили какой-то ядовитой дрянью, и она, грязно-желтые, мертвыми кучами лежали в своих кадках.
— Интересно, да? — тихо сказала Сольвейг. — Кто-то сильно не хочет, чтобы Миртл рассказала нам то, что видела.
Гермиона передернулась.
— Я позову профессора Спраут.
Хогвартс, 4 октября 1997 года, вечер
Они закончили тренировку только тогда, когда стало уже слишком темно, чтобы играть. Гарри очень хотел поговорить с Шеймусом, но едва игроки опустились на землю, Шеймус сунул свою метлу в руки Сьюзи и, слегка покачивая бедрами, направился к смутно видимой в полутьме высокой фигуре, поджидающей у кромки поля.
— По-моему, это кто-то из драконозаводчиков, — заметила Джинни, прищурившись вслед Шеймусу. — Надеюсь, хоть у этого все будет хорошо.