Дракоморте
Шрифт:
Нет! Храм делал то, что должно: озарял светом заблуждения тёмного народа, Храм явился в сиянии истины, осветил тот мрак, который многие годы затмевал разум грибойцев, этих несчастных созданий. Жаль, что мрак оказался настолько всепоглощающ. Жаль, что добрые и честные жрецы поплатились жизнью за попытку принести свет в тёмные углы — но когда бывало иначе?
И очень жаль, что Храм не может попробовать договориться с грибойцами ещё раз, в каких-нибудь других поселениях. Что знают в одном поселении грибойцев, то за несколько дней узнают и все другие: вести разносятся вместе с питательными соками подземных грибниц. Так что контакт с грибойцами, к сожалению, потерян, потерян настолько, что Храму стоит держаться подальше от их поселений.
—
Другие старшие жрецы на это лишь фыркали. Заблуждения детей безвредны, поскольку исходят от незнания, а незнание — всего лишь сосуд, который должно наполнить правдой. Заблуждения же грибойцев, которые мрачат доброе имя основателя Храма — не пустота, а другой сосуд, наполненный тьмой. И любой, в чьём сердце горит свет отца-солнца очищающим пламенем, обязан развеять тьму на своём пути. Если же проявлять такое терпение, которое предлагает проявить Язатон и позволять отвратной лжи беспрепятственно изливаться из чужого сосуда, то брызги могут попасть в твой собственный и омрачить его.
Разве воин-мудрец так делал? Разве он позволял подобное? Нет.
Грибойцы не пожелали принять свет, увернулись от него, отвергли солнечный путь так же явно, как шикши. Не остаётся сомнений, что тварьская сторона этих созданий сильнее солнечной и в будущем они подлежат уничтожению, как всякая тьма и мрак.
Теперь вся надежда на волокуш. Если удастся убедить их поддержать Храм, то на толковище голоса разделятся поровну, а значит, решение будет вынесено частично в пользу жрецов.
И Юльдра, не обращая внимания на прочие предложения Язатона, принимался шёпотом повторять свои самые любимые, самые проникновенные проповеди. Они должны, они обязаны привлечь к Храму Солнца первое благосклонное внимание волокуш — полулюдей-полуптиц. Ведь они ближе других к солнцу, а значит, способны понять и принять те идеи, которые озаряют путь Храма.
***
Посёлок волокуш называется Четырь-Угол, потому что на все четыре стороны от него расходятся дороги, ведущие в другие земли: на запад — к шикшам и людям, на юг — к людям и котулям, на восток — к грибойцам и полунникам, на север — к другим поселениям волокуш и грибойцам.
Четырь-Угол — один из самых больших и самых старых волокушинских посёлков, заправляет им крылатая статная волокуша, которую все называют Матушка Пьянь — кто знает, почему, быть может, она питает слабость к настою спиртянки. Такое случается в старолесье.
В посёлок стекается бесконечная бесконечность проезжих торговцев. Сюда тянутся люди из старолесских селений, люди и эльфы из соседних земель: волокуши славятся как искусные врачеватели, умеют лечить сломанные и раздробленные конечности, порванные связки и мышцы, больные глаза, грибок на ногтях и лёгкую степень падучей. Постоянный поток людей и эльфов тянется в посёлок и вытягивается из посёлка. Чужаки приходят и уходят пешком, приезжают и уезжают на телегах, запряжённых гигантскими мурашами и гусеницами, прибывают верхом на волочи-жуках и, реже, на перегонных кряжичах. Сгон находится на северо-западе от посёлка, вокруг него выстроено небольшое поселение грибойцев, и каждый день в нём живут и работают другие провожатые — никто не покидает свою грибницу дольше чем на сутки.
Для гостей посреди посёлка в стволе многовекового дуба выращен многоэтажный перекати-дом, где есть комнаты для приезжих и склады для товара. По посёлку во множестве бегают собаки — до сих пор путешественники встречали их только изредка в человеческих землях. Зачем волокушам столько собак — становится ясно по поведению котулей-провожатых, которые не заходят на территорию
Сами волокуши обитают по одному или парами в небольших домах, выращенных внутри домашних деревьев — обычно кряжичей или вязов. И только дозорные волокуши, самые юные, большекрылые и лёгкие, живут все вместе в большом дозорном загоне-селении. Их домики без лестниц выращены внутри группы домашних буков, огороженных фигурным плетнём. С утра до темноты дозорные парят в небе, охраняют границы Четырь-Угла. Возвещают о разных событиях, запуская в небо стрелы с красными лентами — на запястье у каждого дозорного закреплён небольшой стрелун. Событием считается приближение необычных гостей — вот, к примеру, жрецов Храма, или грозовая туча на горизонте, или злой ветер. То и дело взлетают над кряжичами стрелы с красными лентами, и тогда все волокуши-дозорные летят на этот зов. Летают они нелепо, их тела торчат в воздухе свечками, словно куклы на верёвочках, и крылья удерживают их с явным трудом.
Подниматься в небо способны только самые юные и большекрылые волокуши. Они хрупки и тонкокостны, как эльфы, но гораздо мельче их и ниже на добрую голову-полторы, и, пожалуй, если ужасающе тощего Йеруша Найло поставить рядом с дозорной волокушей, то Йеруш будет выглядеть весьма откормленным.
При виде летающих дозорных он неистово негодует и желает пояснять каждому встречному, что никакие крылья не способны поднимать в воздух столь крупное тело — какими бы мелкими и лёгкими ни были молодые дозорные, а каждый из них в четыре, в пять раз тяжелее существа, способного поднять в воздух самого себя. Жрецы слушали Йеруша с большим интересом, котули — с надеждой, точно ожидая, что летающие волокуши поймут, какое они недоразумение, и рухнут прямо в когтистые котульские объятия. Рохильда, после ухода Мажиния очень много времени проводящая где-нибудь рядом с Найло, упирала руки в бока и говорила, что «Йерушенька — учёный эльф, если он чего говорит, то так оно и есть». А Илидор, который в драконьей ипостаси был тяжелее целого отряда волокуш и при этом прекрасно поднимал себя в воздух, ухмылялся самой паскудной улыбкой, на которую был способен.
На жрецов Храма Солнца в Четырь-Угле демонстративно не обратили почти никакого внимания. Распорядитель перекати-дома, сварливый волокуш с роскошными сине-зелёными крыльями, велел им разбить лагерь между загоном дозорных и одной из полян, где устраивались котули, показал, где можно набрать питьевой воды, а где устроены отхожие места, указал направление перегонных кряжичей и рынка, после чего ушёл обратно в перекати-дом, бормоча что-то недовольно.
Посёлок волокуш — последняя надежда Храма Солнца найти поддержку на предстоящем толковище и попасть в свою заброшенную Башню, куда нет хода никому из чужаков. Говорят, волокуши перелетали через стены, но не нашли внутри ничего стоящего внимания и ничего такого, что стоило бы прятать от посторонних глаз. И, однако, ворота почему-то не открываются перед чужаками. А под плотоядным деревом, как говорят, запечатал себя в землю основатель Храма Солнца воин-мудрец, когда понял, что его жрецам не одолеть старолесские народы в последнем противостоянии.
Для Йеруша Найло посёлок волокуш — тоже большая надежда. Надежда наконец найти проводника, который не будет смотреть на него тупым взглядом в ответ на вопрос о дороге к кровавому водопаду, а просто возьмёт и отведёт туда изнывающего от нетерпения учёного-гидролога.
***
В посёлке Четырь-Угле всегда шумно, с рассвета до заката что-нибудь происходит, двигается, ходит, взлетает, верещит, суетится, негодует, переговаривается, падает, снова верещит и суетится. Оживлённее всего — у перекати-дома и всех четырёх поворотов на Большучие Тропы.