Дракон Каррау
Шрифт:
В глазах плясали звездочки. Тень плескалась у босых ног, хватая царапающими ртами кожу – как если бы я сунул стопы в пруд, полный голодных рыб.
Лиз грохнулась у выхода, так и не коснувшись дверной ручки. Ее временная смерть промчалась потоком холодного воздуха по кабинету. На полу лежал труп девчонки, выряженной как мальчишка-панк. Девчонки, которую изнасиловали, и которую выворачивало от желания отомстить – и вернуть то, что нельзя вернуть.
Мертвым тоже можно причинить боль. Вот только никто не хочет, показывать, что ему больно. Показывать, что
И все же, в том, что Лиз пришла именно ко мне, есть жестокая справедливость.
На меня нахлынуло разрушающее, мазохистское удовольствие. И Тень выпила его, потемнев лишь немного, и успокоившись.
Солнце величество всплыло над землей.
На лестнице цокали стальные каблуки поднимающейся Адрианы. А на полу лежало тело мертвой девушки.
Я бросился к двери и защелкнул замок. Подхватил Лиз, которая оказалась прохладной и легкой, словно мешок с одеждой. И начал лихорадочно искать, куда же ее спрятать.
Глава 3
Щелчки печатной машинки смолкли. Адриана склонилась над листами, вчитываясь в мой почерк. За окном падал влажно-пушистый снег, и комната, освещенная мягким электрическим светом, как будто плыла в нем. Легко представить, что мы с Адрианой, вдвоем на последнем корабле.
Сегодня на Рин асфальтово-серый костюм. Пиджак тесен в плечах и болтается на талии, зато короткая юбка вкусно обтягивает бедра.
Адриана – потрясающе красивая женщина. Тонкая, высокая, с глазами ярко-зелеными как свежая листва и с дорогим платиновым цветом волос. Она носит их связанными в такой крепкий узел, что выступают нежно-голубые височные вены. И глаза прячет за толстыми стеклами, постоянно то снимая, то вновь надевая очки – как будто не уверенна нужны ли они ей.
Думаю, уже не нужны. Ее стол в паре метров, а мое присутствие делает вещи… совершеннее. Так скажем.
Рин шевельнула губами, пробираясь сквозь дебри контракта. Вместо того чтобы взять бумаги, сама подалась вперед. Спина девушки согнулась дугообразно, узел прически прицелился в потолок. Жуткая поза. Но зато так ее шея удлинилась, выступили округлости аккуратных позвонков, сверкнул в свете ламп золотой пух чуть ниже линии волос. Жаль, она не носит украшений. Серьги и колье ее бы преобразили.
Проблема в том, что она не желает преображаться. Для этого нужно Сметь.
Я каждый день жду, что очередной отданный на перепись манускрипт, сдвинет ее восприятие и переформулирует коды. Жду, что сегодня открою сейф, а книги в нем лежат чуть-чуть иначе. Что Адриана спросит. Что она изменится.
В итоге я разглядываю своего секретаря, вместо того, чтобы думать. Так сильно меня отвлекала только Кларисса, но она и большую часть работы выполняла.
Кажется, я перепробовал уже всё, что можно, чтобы разбудить Адриану. Пора отказаться от этой затеи и прекратить ее мучить. Сообщить, что помощница мне больше не нужна, и вспомнить наш поцелуй в доме Ригда.
– Что-то не так? – Адриана почувствовала взгляд. Тронула лацканы пиджака, проверяя, плотно ли застегнут. Ерзнула, спрятав ноги глубже под стол. – У меня косметика слишком…?
– Ты отлично сегодня выглядишь.
Девушка коротко неловко улыбнулась. Все-таки потянулась к зеркальцу, проверяя макияж, которого, по-моему, вообще не было.
– Тебе хорошо в этой юбке. – Рискнул я. – Оттенок подчеркивает… эмм… цвет глаз.
Желудок потянуло холодной пустотой – как будто я шагнул на канат, чтобы преодолеть пропасть… и быстренько вернулся. От юбки до глаз далековато. Но не врать же.
Зря начал.
– Это тот же костюм, что и вчера. – Пробормотала Рин. – Извините. Но химчистка… Я пришла раньше, чтобы переодеться, думала, раньше вас, у меня тут запасной.
Адриана встала, ковыряя ногтями ладонь. Глянула на шкаф.
Запихивая туда тело Лиз, я не заметил сменного костюма Рин. Как и потом, когда вешал туда пальто Адрианы. Не до того было.
– Что с документом? – Попытался я ее отвлечь. – Ты уже полтора часа печатаешь.
Секретарь вновь села и склонилась над бумагами. Как будто пыталась от меня спрятаться.
– Он на греческом. – Пожаловалась Адриана спустя десять минут.
– Да. Что-то неясное?
– Я сделаю.
Но через два вдоха девушка выпрямилась, растирая ладонью шею:
– Ясное: перерыв, я ничего не соображаю.
– Сейчас всего лишь час. – Я сдвинул в сторону бесполезные книги. За все утро ничего толкового так и не обнаружил. От Рин никакой пользы тоже не ожидается. Пора проявить честность, и освободить ее от этого фарса. – Обед в два пятнадцать. Ты забыла?
Адриана вздрогнула и вновь склонилась над листами, так резко, как будто я ткнул ее лбом в них.
Прошлый босс Рин был, мягко говоря, сволочью. А если не мягко – то пытался ее съесть.
– Извини меня. – Я сглотнул ком в горле. Захотелось погладить ее по голове, чтобы успокоить. Развязать узел волос. Но она же перепугается еще больше.
Рин не отвечала.
– Я раздражен не из-за тебя. Дела не очень хорошо складываются. Кофе?
– Нет, я лучше закончу сначала… – Не поднимая головы.
Я подошел и забрал у нее стопку с листами. Вытянул ладонь над клавиатурой машинки:
– Ты права. Перерыв.
Адриана ткнула длинным пальцем в пробел. Попыталась допечатать слово, но клавиши не двигались.
Отстранилась:
– Как вы это делаете?
– Фокус. Секрет не скажу. Кофе?
Адриана долгую секунду вглядывалась в меня через диоптрии, затем кивнула. Очки ей не нужны. Она не может поверить, что мир не столь огромен и страшен, как показывают толстенные стекла.
Включить электрическую плиту, пока она раскаляется – насыпать кофе в турку, налить воды. Теперь ждать. Нагрев извлечет из Соли зерен Ртуть эфирных масел и Дух кофе. Кофе разгоняет кровь, соответствуя Марсу, но и ускоряет сердце, как материал Солнца. Оно черно, а чернота – это черта Сатурна. Я добавил на ноже корицы, чтобы усилить солнечные свойства.