Драконов бастард
Шрифт:
Пользуясь единственной здоровой рукой, он принялся чинить себя. Спустя множество стонов сквозь зубы и криков боли кости левой руки были правильно расположены, и несколько заклинаний быстро устранили травму. Тобиус не мог пользоваться обезболивающими заклинаниями, так как боль лучше всего указывала ему характер и расположение повреждений. Сильный организм волшебника успел и сам неплохо подлатать себя — пока он пребывал в забвении, восстановилась циркуляция нервных импульсов по позвоночнику, спина болела нестерпимо, но теперь, по крайней мере, Тобиус чувствовал боль в ногах. Пришлось править ребра, выводить из затылка громадную гематому, отхаркивать остатки крови из легких,
Волшебник нуждался в скорейшем пополнении внутренних резервов, особенно пищевых. Он извлек из Лаухальганды покрытое Лаком Обновления мясо и, убрав внешнюю оболочку, впился в кровоточащую теплую плоть зубами. Выбор, жарить мясо или есть сырым, не стоял, ибо не хватало еще привлечь запахом дракона, если он все еще летал где-то там, наверху, на поверхности.
Помимо пищи волшебник очень нуждался в сне.
— Сторожи меня. Если ящер разроет землю — лай.
— Фрр-р!
— Ну тогда мяукай.
Подобно пугливому грызуну, Тобиус высунулся наружу, чтобы набрать горсть снега, и юркнул обратно в свою нору. Ему нужна была вода, чтобы постирать одежду, — оказалось, что, повредив спину тогда, Тобиус некоторым образом испачкал исподнее. Прежде он занялся более насущными проблемами, однако, выздоровев, маг ощутил жгучее желание избавиться от запаха.
Вопрос, как двигаться дальше, тоже больше не стоял. На поверхности продолжал бесноваться снежный ураган. Тогда Тобиус, пользуясь зачаточными приемами геомантии, прибег к простейшему направленному геокинезу и начал создавать тоннель. Пользуясь врожденным чувством направления, он легко устанавливал расположение сторон света в любом месте, а незримая Путеводная Нить продолжала тянуть его туда, в сердце воющего ненастья. Поэтому, прокладывая себе путь, медленно, но верно серый магистр двинулся под землей, шаг за шагом приближаясь к своей цели.
Волшебник раздвигал твердь перед собой, уплотнял и сращивал каменные своды тоннеля, чтобы они не обрушились, выращивал прямо из пола каменные столбы-опоры и двигался вперед. Через каждые сто шагов волшебник делал остановку, чтобы перевести дух, потому что новые для него манипуляции донельзя выматывали. Тобиус упорно шел вперед, шел и шел впотьмах, пока не обнаружил перед собой странную породу — черную и идеально гладкую, как стекло. Чем бы она ни являлась, это был не камень. Тогда он решил, что момент настал, и начал подъем.
Раздвинув последний слой земли и снега, маг осторожно высунул голову, думая про себя, что надо быть готовым провалиться обратно при любом признаке опасности, но первое, что он увидел, выбило все остальные мысли из головы.
А увидел он большой скальный массив, на котором стоял белый дворец с узорами из сверкающей лазурной плитки. Основная часть здания имела форму гигантского белоснежного куба с арочными окнами, внешними галереями и множеством тонких остроконечных башен, тянущихся из верхней грани. Их крыши покрывала синяя черепица, а сами башенки связывала сеть ажурных воздушных мостов.
Выбравшись из отверстия в земле, Тобиус вдохнул чистого морозного воздуха и выдохнул облачко пара. Снег доставал ему едва ли до щиколоток, а вместо ужасных ветров едва-едва ощущался прохладный бриз. Небо, такое непривычно ясное и голубое, показалось обманом после стольких недель пути под тяжелым и низким небосводом Оры, серым, мрачным, давящим. Вглядевшись в даль, волшебник увидел обратную сторону Белой Стены. Оказалось, что он пролез в око шторма. Собрав все мужество в кулак, Тобиус направился ко входу во дворец по идеально ровной поверхности, похожей на черное стекло. Материал не был ему известен, но Тобиус предположил, что в качестве основания для закладки здания маги юга некогда создали платформу из этого самого материала, а также по непонятным причинам вырастили из него же черную скалу, на которой, в свою очередь, возвели белый дворец.
— СТОЙ! — прогремел вдруг рокочущий глас. — НЕ ДАНО НИКОМУ ПОДСТУПИТЬ К СВЯЩЕННЫМ СТЕНАМ ОБИТЕЛИ ДРЕВНЕГО ЗНАНИЯ, ЕСЛИ ОН НЕДОСТОИН ТОГО! ПРОЙДИ СКВОЗЬ АРКУ И ДОКАЖИ СВОЕ ПРАВО ВСЕВЫСШИМ!
Упомянутая арка появилась тут же прямо из воздуха. Она была соткана из золотого свечения и излучала жар неизвестной магии.
— СТУПИ СКВОЗЬ АРКУ, МАГ, И ЕСЛИ ТЫ ДОСТОИН, ТО ПРОЙДЕШЬ К СТЕНАМ ШАНГРУНА!
Тобиус вздохнул, подумал немного и, обойдя арку стороной, направился к скале.
— СТОЙ! ТЫ ДОЛЖЕН ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ АРКУ! ТЫ ДОЛЖЕН ДОКАЗАТЬ ВСЕВЫСШИМ, ЧТО ДОСТОИН!
— Я столько пережил, чтобы сюда попасть, что если недостоин я, то никто не достоин. К ахогу эту арку. И тебя к ахогу.
— СТОЙ!
— Останови меня, если сможешь.
С трудом преодолевая нетерпение, волшебник взошел по широкой дороге, проложенной в теле стеклянной скалы, и поднялся ко входу во дворец Шангрун. Над створками дверей сверкали новизной будто только вчера помещенные туда буквы, складывавшиеся в изречение:
«Un labora noskedus paliflamika senkrus».
— Лишь в знании сокрыта истинная сила, — прочитал волшебник. — Воистину.
Тобиус толкнул двери и оказался в просторном холле, уставленном статуями магов древности. Как только он вошел, их глаза открылись, их головы повернулись к нему, а в их руках и на концах их посохов зажглось синее пламя магии.
— Молви имя, — потребовали запечатленные в камне волшебники.
— Тобиус Моль!
— Рожденный в Гроганской империи, унаследовавший посох магистра и волю Джассара, войди под священный своды, волшебник!
Огни потухли, статуи сомкнули очи, и магия, бурлившая в них, утихла. Тобиус робко ступил по драгоценным паркетам, рассматривая магические узоры, покрывавшие стены вместо классических барельефов. Когда волшебники создавали что-то для себя, они предпочитали видеть естественную красоту магии, превращать элементы заклинаний и чар в узоры, которые только они, волшебники, и могли видеть. Порой, входя в обиталище мага, люди могли бы подивиться аскетизму голых стен, в то время как хозяин видел роскошь и разноцветье энергетических потоков. Для глаз простых смертных строители Шангруна тоже кое-что припасли — золотые узоры колонн, облицовка стен из пурпурно-синего мрамора и паркет бесценной древесины кадоракара, [47] за каждую дощечку которого лонтильские эльфы готовы были бы перебить тысячу человек. В некоторых местах на сверкающий красный пол были наложены чары, превращавшие его в аквариум, и Тобиусу казалось, что он ступает по стеклу, а под ногами его плавали яркие рыбы южных и восточных морей.
47
Красная ель, священное дерево лонтильских эльфов.