Драконы севера
Шрифт:
— Не будьте так скучны, Грегори! Ваше загадочное исчезновение из дворца в Гвинденхолле наделало много шума! Вы обманули меня, обещали показать дракона, а сами тайком, в темноте — раз, и упорхнули ото всех! Вы должны исправиться, мой друг! Бернадетта, милочка, не прожигайте меня взглядом! Я не украду Грегори!
Бернадетта явно разрывалась между двумя чувствами и желаниями — покинуть общество герцогини и необходимостью не оставлять нас наедине из-за ревности.
Появившийся так удачно, Крейг Макконохи спас меня от Луизы.
Извинившись, я покинул
— Люди переправляются с южного берега Шелл на лодках и баркасах. Они узнали о перемирии и стремятся вернуться в город. В порту уже большая толпа. Что с ними делать?
— Придется пропустить, но пусть в воротах всех обыщут и отнимут оружие. По городу направь конные патрули, не менее чем по десятку людей в каждом. Объяви, что все горожане должны придти к собору завтра после заутрени. Я буду с ними говорить. Рыбаки вернулись?
— Да, государь.
— Пусть выходят в море и свободно продают улов. Поставь у причалов людей для наблюдения за порядком. Люди герцогини опознали тело герцога?
— Да, государь, они привезли с собой бочку с крепким вином и опустили туда тело.
— Размести их на ночлег в лагере и обеспечь охрану.
— Сделаю, государь.
Я, возвращаясь в дом, столкнулся с Бернадеттой. Она вне себя от ярости, сжимая кулачки, выбежала через дверь.
— Прогони эту наглую шлюху, Грегори! Она меня оскорбляет!
Обняв Бернадетту, я попытался ее успокоить, но она разревелась и быстро ушла в свою палатку.
Крейг с сочувствием смотрел на меня.
Вернувшись в дом, я увидел совершенно спокойную герцогиню, с бокалом вина в изящно выставленной ручке.
— Ваша свояченица меня стремительно покинула, Грегори!
— Что вы ей сказали, Луиза?
— Абсолютно ничего! Мы мило беседовали, а затем она внезапно поднялась из-за стола и вышла! У нее манеры деревенской простушки! Выпейте со мной, Грегори! Вы сделали меня вдовой…
— И очень богатой вдовой, смею заметить!
— У меня впереди год траура, Грегори! И это будет ужасно скучный год! Вы мне сочувствуете?
— Вы вернетесь в Лонгфорд?
— Увы, да! Похороны, потом дела управления всеми землями покойного мужа… Моя ноша тяжела, и некому разделить ее со мной!
— Вы блистательная, молодая и красивейшая дама королевства, Луиза! Любой мужчина будет счастлив разделить эту ношу с вами!
— А вы, Грегори, разделите со мной мою ношу?
У нее был совершенно трезвый настойчивый взгляд, несмотря на три выпитых бокала вина.
— Я женат, Луиза.
— Вам это не мешает спать со свояченицей!
— Вы ревнуете меня к Бернадетте? Это смешно, Луиза!
Она засмеялась, откинув голову. Ее шея восхитительна — белая кожа, без единой морщинки.
— Грегори, вы как скользкий налим, и никак не даетесь в руки!
— Давайте к теме рыбалки вернемся позднее, когда кончится ваш траур, а я получу развод. Хорошо?
— Я настойчива, Грегори! И вам предстоит это узнать!
Глава 22
Прошли две недели.
Мои горцы превратились в строителей. Я утвердил проект мессира Мадзини по застройке Давингтона, и работа закипела. В леса севернее Хагерти оправлены обозы за деревом.
В размеченных под застройку кварталах разбирались руины. Все мужское население города было поставлено на эти работы, кроме хлебопеков и рыбаков. Цеховые мастера пробовали протестовать, но я предложил им заткнуться и засучить рукава или убираться вон из города. Сразу же по схеме была заложена дренажная система — по центру будущих улиц копался ров и обкладывался камнем.
В печах на берегу моря калили известняк для получения извести. Мадзини заложил печи, построил навесы для производства черепицы из глины.
Как только люди вернулись в город, начались грабежи, нападения на патрульных и на женщин. За порядком днем и ночью следили конные патрули. Десять повешенных на стене грабителей и насильников послужили другим уроком. Мои горцы пускали в ход оружие при защите горожан без промедления. Бродяги всякого рода, затесавшиеся в толпы возвращавшихся горожан, были выявлены и под конвоем оправлены на работы в глиняный и каменный карьеры. Каждой семье была выдана денежная помощь по 20 талеров на человека.
Все эти меры подавили недовольство и гнев горожан. Мертвых похоронили, и жизнь продолжалась. Всех узников замка я приказал выпустить на свободу.
Ко мне в лагерь продолжали приезжать окрестные аристократы и рыцари с вассальными клятвами. Никто не хотел потерять свои земли и замки.
С юга вернулся епископ Иаков, но его дом сгорел, и он поселился в аббатстве Святого Патрика.
Люди Фостера отправили первую партию оружия Лонгфордскому бастарду и собирали сведения по всем замкам, поселениям и дорогам этой большой территории между Клайвом и Шелл. Карту чертил Жасс, и он же наносил на нее все поступающие сведения. Ему помогали Томас и Ричард, как самые сообразительные из моих пажей. Я хотел иметь полную картину своих владений. Бернадетта обосновалась в замке Давингтона, и под ее присмотром горожанки быстро привели помещения в порядок.
По вечерам в замок в большой зал донжона собирались молодые офицеры и рыцари из отряда Гринвуда. Молли играла на лютне и пела. Ее музыканты также играли.
Молодые горожанки, которых Бернадетта приняла в свой круг, и горские офицеры разучивали танцы и весело проводили вечера.
Я часто слышал доносящуюся оттуда любимую песню Бернадетты:
Полночный час угрюм и тих Лишь гром гремит порой, Я у дверей стою твоих Лорд Грегори, открой! Я не могу вернуться вновь Домой к семье своей. И если спит в тебе любовь Меня хоть пожалей!