Драконы весеннего рассвета
Шрифт:
— Я подержу поводья! — крикнул Тас.
Он так и не понял, слышал ли его гном. Лицо Флинта казалось застывшим; он двигался медленно, какими-то неживыми движениями. Тасу оставалось только сходить с ума от нетерпения, пока гном неуклюже обхватывал посеревшими пальцами древко Копья и приспосабливал его справа под мышкой, как их учили. Сделав это, Флинт снова незряче уставился прямо вперед.
Еще некоторое время Хирсах продолжал набирать высоту, потом прекратил подъем, и Тас принялся озираться, соображая, где же соперник. У него не было ни малейшего представления о том, куда подевался синий и его всадник. И тут-то Хирсах ринулся вперед, и Тас ахнул: так вот же они! Прямехонько впереди!..
Он видел, как синий раскрыл страшную клыкастую пасть. Вспомнив о молнии, Тас тотчас съежился за щитом… И увидел, что Флинт сидел по-прежнему прямо, мрачно глядя поверх щита на приближающегося дракона! Протянув руку, Тас вцепился в длинную бороду гнома и рванул что было силы, заставляя друга пригнуться.
Ударила молния, и они оказались прямо в клубке слепящего света. Мгновенно последовавший гром чуть не вышиб дух и из кендера, и из гнома. Хирсах взвыл от боли, но в сторону не отвернул.
Драконы сшиблись лоб в лоб, и Копье проткнуло синюю шкуру.
Некоторое время для Таса существовали лишь вспышки и полосы алого и синего цвета. Верх и низ поминутно менялись местами. Вот прямо в глаза кендеру уставились огненно-красные драконьи глаза. Сверкали когти. Кричал Хирсах, бешено визжал синий. Крылья со свистом резали воздух. Земля вращалась, постепенно делаясь ближе. Сцепившиеся драконы начали падать.
И почему Огнекрылый от него не отцепится, лихорадочно соображал Тас. Потом он увидел.
Копье пробило синему сустав крыла и намертво засело в плече. Дракон отчаянно пытался высвободиться, Хирсах же, обезумев от ярости, знай впивался в него клыками и острыми когтями передних лап.
Занятые друг другом, драконы совершенно позабыли про всадников. Тас тоже забыл думать про синего всадника — пока не увидел, что тот висит в своем седле всего в нескольких футах от него.
Земля и небо снова перемешались: драконы били крыльями, неистово кружась. Тас увидел сквозь какую-то пелену, как с головы синего всадника свалился офицерский шлем и ветер подхватил светлые волосы. В холодных, ясных глазах не было и тени испуга. Он смотрел прямо на Тассельхофа.
Почему он кажется мне знакомым, подумал Тас удивительно отрешенно. Как если бы все это происходило с каким-то другим кендером, а он лишь смотрел со стороны. Где я мог его видеть?.. И с какой стати мне вспоминается Стурм?..
Офицер между тем отстегнул ремни и встал в стременах. Одна его рука — правая — безвольно висела вдоль тела, другая потянулась вперед…
И тут Тас все понял. Понял с ужасающей ясностью, что было у того на уме. Если бы офицер сам поведал ему о задуманном, и то не было бы ясней.
— Флинт!.. — что было мочи завопил Тас. — Высвободи Копье из упора! Скорей!..
Но гном все с тем же странным выражением лица мертвой хваткой стискивал древко. Драконы кусались и рвали друг друга когтями; синий извивался, одновременно пытаясь защититься от Хирсаха и вытащить засевшее острие. Тас слышал, как синий всадник что-то крикнул своему дракону, и тот забил крыльями с удвоенной силой, удерживая равновесие в воздухе.
Офицер использовал этот миг, чтобы с поразительной ловкостью перепрыгнуть с одного дракона на другого. Схватив здоровой рукой Хирсаха за гриву, он вскочил ему на шею и крепко стиснул ее сильными ногами.
Хирсах, занятый противником, даже не заметил ничтожного смертного.
Быстро оглянувшись на кендера с гномом, офицер рассудил, что их — пристегнутых, как и полагалось, к седлу, — можно было не опасаться. С полным спокойствием вытащил он длинный меч и, нагнувшись, принялся рубить ремни сбруи, перекрещенные на груди бронзового дракона, впереди крыльев.
— Флинт! Ну выпусти же ты пику!.. — умолял Тас. — Смотри! Если он перерубит ремни, седло свалится! Мы полетим вниз!.. Вниз, понимаешь?..
Флинт повернул голову: до него наконец дошло. Двигаясь по-прежнему мучительно медленно, он начал возиться с механизмом, который должен был высвободить Копье и разъединить драконов. Руки гнома дрожали. Успеет или?..
Тас видел, как размеренно сверкал длинный меч. Вот один из ремней распался и затрепетал на ветру. Времени для размышлений более не было. Оставив гнома сражаться с неподатливым механизмом, Тас рискнул выпрямиться и обмотал себя поводьями поперек тела. А потом, держась за край седла, прополз мимо гнома вперед. Лег на шею дракону и, руками и ногами цепляясь за жесткую колючую гриву, двинулся дальше…
Он сумел незаметно приблизиться к офицеру — тот начисто забыл о двоих всадниках бронзового, будучи уверен, что они так и сидят там, позади, намертво пристегнутые к седлу. К тому же он был занят — он почти перерубил ремни. Он так и не понял, что на него налетело.
Привстав, Тассельхоф прыгнул ему на спину. Он застал офицера врасплох, и тот, судорожно пытаясь удержаться на шее дракона, выронил меч. Потом, рыча от ярости, он попробовал обернуться… И вдруг стало темно! Чьи-то маленькие, но крепкие руки обхватили его голову, закрыв глаза. Выпустив гриву дракона, офицер хотел сбросить с себя напавшее на него существо — ему уже казалось, у этого существа была добрая дюжина лап, по крайней мере, висело оно на нем, точно вцепившийся клещ… Но стоило отпустить руку, как оба тут же начали съезжать с шеи дракона, и офицеру пришлось поспешно нашарить гриву Хирсаха…
— Флинт! Высвободи Копье!.. Флинт!.. — не слыша собственного голоса, кричал Тас. Земля мчалась навстречу: слабеющие драконы валились вниз из поднебесья. Думать сделалось невозможно. Перед глазами мелькали какие-то вспышки. Тас цеплялся за офицера, который все еще пытался сбросить его…
Потом раздался громкий металлический щелчок.
Механизм сработал и освободил Копье. А с ним и драконов.
Развернув крылья, Хирсах вышел из штопора и выровнялся в полете. Земля и небо наконец-то встали на место. У Таса текли по щекам слезы. Да нет, я совсем не боюсь, всхлипывая, сказал он себе. Просто… Просто что может быть лучше синего, синего неба — наверху, где ему и полагается быть!