Драконы Войны Душ
Шрифт:
– Я старался поступать правильно, – начал он. Керасина махнула рукой, прерывая его объяснения:
– Отдохни еще немного, муж мой. Я должна обсудить ситуацию со своими друзьями. Обещаю, мы еще поговорим завтра утром.
Нетерпеливый темный эльф Эалтан снова подошел к ним. Женщина кивнула ему, затем опустилась на колени и ласково прикоснулась к щеке Анара.
– Завтра утром, – снова пообещала она.
А темный эльф совершил неожиданный поступок – он ослабил путы пленника, чтобы ему стало удобнее. Затем уселся напротив и улыбнулся – почти смущенно.
Эалтан достал из мешочка на поясе полоску копченого мяса и предложил Анару, но запах вызвал у того отвращение, и эльф отказался. Эалтан кивнул:
– Понимаю, ты ведь ненавидишь меня, Анар Совралиан.
– Настоящие эльфы не должны испытывать ненависти. По законам Э'ли…
Темный эльф усмехнулся:
– По законам Э'ли? Не говори мне о Богах, брат. На нашем веку Боги дважды приходили и уходили. Э'ли, Паладайн – как его ни называй, он теперь свергнут с небес.
Анар нахмурился. Ему не хотелось вступать в спор.
– Мне кажется, не много найдется законов, которые ты соглашаешься выполнять, будь то небесные или любые другие.
Темный эльф развел руками, словно принимая замечание.
– Я совершил немало преступлений – и ужасных преступлений, но я никогда не стану лгать сородичу. Все мы теперь братья и сестры, все эльфы. Родину Квалинести захватили Рыцари Тьмы и гоблины. Бывшие дома Сильванести, как нам стало известно, теперь служат загонами для спаривания минотавров. Даже Каганести – их родину белый дракон-владыка превратил в ледник – живут так же, как все мы. Странники, изгнанники. Все мы тем или иным образом стали темными эльфами.
Анар глянул в лицо Эалтана:
– Не говори, что несчастья всех нас превратили в таких, как ты.
– Конечно, брат. В то время как одни из нас борются за возвращение утраченной родины, другие сражаются ради более важных целей. Ради любви, например.
Эалтан с многозначительным видом оглянулся на Керасину.
– Ты прав, – согласился Анар. – Я тебя ненавижу.
Темный эльф весело рассмеялся:
– Знаешь, мне очень жаль. Ты уже проявил свои недюжинные таланты и способности – следопыта, шпиона и мага. А мечом ты владеешь так же хорошо?
Анар натянуто улыбнулся:
– Хочешь попробовать?
– Всему свое время, брат, но мне совсем не хочется проливать эльфийскую кровь – тем более, свою собственную.
Голубоглазый паренек-квалинестиец, очевидно, не старше тридцати лет, подошел к ним с дымящимися мисками в руках. Дразнящий аромат распространился в воздухе и немного разогнал противную сырость пещеры. Одну миску паренек поставил рядом с пленником и разрезал веревки на его запястьях. Эалтан взял свою порцию и кивнул Анару:
– Поешь, брат. Возможно, это кушанье придется тебе по вкусу больше, чем походный рацион.
В чашке плескалась традиционная овощная похлебка – основное блюдо эльфийской кухни. Темный эльф, не теряя времени, уже принялся за еду. Анар не видел причин морить себя голодом. Похлебка оказалась самым вкусным из всего, что ему приходилось есть за последние несколько месяцев. Она смывала вкус пыли и слез, острые приправы оставляли приятное тепло во рту. Квалинестиец окинул взглядом пещеру и впервые за долгое время увидел вокруг себя общество эльфов, услышал их разговоры и смех. От этого сердце болезненно сжалось. Как ни странно, это место – хотя бы на время – стало если не домом, то убежищем для многих его сородичей. Здесь не было ни явных врагов, ни темных магов, ни драконов…
Анар резко поднял голову от похлебки.
– А где твой хозяин – дракон? Разве он не сидит больше в своем логове?
Эалтан терпеливо улыбнулся.
– Ты говоришь об Эбоне Ночном Призраке, о пресловутом Черном Мародере? Он давно исчез – и скатертью дорога. Мы обнаружили, что пещера пуста, сокровище тоже пропало. Ходят слухи, что, узнав о гибели Берилл от рук эльфов, он трусливо сбежал. Пещера не слишком большая, но лишь немногие знают, где она находится, и те все еще опасаются дракона. Даже дикие звери чувствуют его запах и держатся отсюда подальше, к нашему немалому удовольствию.
Темный эльф допил последний глоток похлебки и с довольным видом облизнул губы.
– Но как бы ни было здесь удобно, это все же не дом. Эльфы не могут жить ни в пещерах, ни в подземельях, ни в людских городах. Родина наших предков совсем близко. Общими силами, потом и кровью, мы сможем вернуть ее!
Ощутив невольный интерес, Анар взглянул на Эалтана. А темный эльф продолжал говорить:
– Совралиан, ты как раз тот, кто нам нужен. Ты хочешь все вернуть – свое прошлое, свой дом. Ты хочешь услышать шепот ветра в листьях осин, ощутить ярость Реки Белого Гнева, купаясь в ее холодных струях, снова вдохнуть по-настоящему свежий воздух. Откусить хрустящее яблоко, почувствовать аромат цветущей вишни…
На одно мгновение сердце Анара забилось чаще. Он и вправду тосковал по всему этому – и не в силах был выразить свои чувства обычными словами. Эалтан продолжал говорить о мечтах, которые могли разбить сердце квалинестийца, но собственные мечты настолько увлекли темного эльфа, что он немного расслабился.
И тогда Анар потихоньку сделал соответствующие жесты и прошептал несколько слов:
– Ajukan tangani hanty.
Воспевающий искрящееся эльфийское вино и приправленные имбирем грибы, Эалтан не заметил его тайных действий.
Невидимая рука, созданная заклинанием Анара, потянулась к поясу темного эльфа. Призрачные пальцы обхватили рукоять кинжала, и вот оружие уже оказалось в собственной, из плоти и крови, руке Совралиана. Эльф рванулся вперед и опрокинул Эалтана на пол, прижав лезвие к самому его горлу.
– Пожалуйста, не делай резких движений, брат, – сказал Анар. – Мне совсем не хочется проливать эльфийскую кровь – даже твою.
К тому времени, когда Совралиан встал сам и поднял на ноги своего пленника, вокруг них собрались другие эльфы, намереваясь освободить своего лидера.