Драконья погода
Шрифт:
Еще одна попытка, и носок сапога зацепился за край черепицы, после чего юноша быстро подтянулся наверх.
Он остановился, чтобы перевести дыхание и оценить ситуацию.
Арлиан сидел на корточках на крыше, и сейчас ему ничего не угрожало, к тому же отсюда открывался прекрасный вид на Верхний город, от Цитадели до Черного Шпиля. Он даже мог заглянуть в окна дюжины дворцов.
Из чего следовало, что его заметит всякий, кто выглянет из окон. Арлиан не стал терять времени и полез
Добравшись до конька крыши, он разглядел внутренний дворик, выходящие в него окна были самого обычного размера. Арлиан перебрался на другую сторону крыши и наполовину сполз, наполовину соскользнул вниз. Через десять минут после начала своего рискованного предприятия он уже стоял на балконе третьего этажа и пробовал открыть дверь.
Она оказалась запертой — в отличие от широкого створчатого окна. Арлиан, не теряя времени, открыл его и забрался внутрь.
Он попал в роскошно обставленную спальню, но сразу понял, что сейчас здесь никто не живет. Провел пальцем по краю стоящего возле постели умывальника и увидел толстый слой пыли — прошло уже несколько недель с тех пор, как этой кроватью пользовались.
Арлиан слегка расслабился. Он был вне поля зрения возможных свидетелей в первый раз с того момента, как вошел в переулок за домом. С другой стороны, он нарушил границы чужих владений, лорд Энзит мог узнать о том, что кто-то проник в его дом, в тот момент, когда он перебрался через стену. Не исключено, что даже раньше — когда Тириф снимал охранные заклинания. Тут все зависело от искусства Тирифа и того, какую защиту поставил Энзит. Тириф — могущественный волшебник, но у Энзита за спиной столетия опыта, а Тирифу пришлось работать в незнакомом климате, да еще с ограниченным набором инструментов.
Вполне возможно, что Энзит уже возвращается домой, чтобы наказать злоумышленника. И хотя он поклялся не причинять Арлиану смертельного вреда, слуги такого слова не давали. Нельзя терять ни минуты. Арлиан осторожно приоткрыл дверь в коридор и выглянул наружу. Никого.
Он выскользнул из спальни и аккуратно затворил за собой дверь, постаравшись запомнить, где она находится. Затем приоткрыл следующую дверь — за ней оказалась еще одна пустая спальня. Соседняя дверь была заперта; в помещении рядом хранилось чистое постельное белье.
Арлиан подошел к угловой лестнице, но не стал по ней спускаться, а свернул в следующий коридор.
Комната в дальнем конце, была заперта на засов. Арлиана охватило любопытство, и он осторожно подкрался к заинтересовавшей его двери.
Что бы там ни находилось, лорд Энзит не хотел, чтобы оно выбралось наружу: дубовую щеколду толщиной с руку поддерживали мощные железные скобы. Арлиан приложил ухо к тяжелой деревянной двери и ничего не услышал — во всяком случае, ничего определенного. Только в какой-то момент ему показалось, что
Вряд ли здесь живет Хромой, однако Арлиана охватило отчаянное любопытство: что может находиться за такой надежной дверью? Он отступил на пару шагов и вытащил шпагу на случай, если обитатель комнаты окажется опасным, после чего вернулся и отодвинул засов. Протянув руку, попытался открыть дверь.
Заперто!
Арлиан нахмурился. Он понимал, что нужно уходить; у него слишком мало времени, Хромого здесь наверняка нет. Но все же ему хотелось узнать, кого же лорд Дракон держит здесь под замком. Он провел свободной рукой по верхнему краю дверного проема, осмотрел соседние стены, но нигде не нашел ключа.
Арлиан вытащил из кармана собственные ключи и был приятно удивлен, когда третий ключ, самый обычный, легко повернулся в замке.
Впрочем, спросил он себя, зачем ставить здесь сложный замок? Наверняка он найдет за дверью лишь пыль да старые ящики. Скорее всего дверь закрыта на засов просто по привычке.
Но когда ключ в замке повернулся, ему показалось, что он услышал сдавленное рыдание, вот только не смог определить, откуда оно доносится. Арлиан поднял шпагу и осторожно приоткрыл массивную дверь.
Прежде всего он ощутил тяжелый земной запах — человеческих выделений, крови и пота. А потом он увидел ее.
Конфетка сидела, скрестив ноги, на соломенном матрасе, брошенном на каменный пол, и смотрела на него. Она была обнажена, желтые и багровые синяки покрывали руки и живот. Густые черные волосы свалялись и свисали грязными космами, по щекам текли слезы.
Но это была Конфетка. Сердце радостно забилось у Арлиана в груди, и он широко улыбнулся, хотя у него самого глаза наполнились слезами.
Конфетка смотрела на него, не узнавая. Ее лицо выражало отчаяние и покорность судьбе. Улыбка Арлиана исчезла. Он осторожно вошел в комнату и поднес палец к губам, призывая Конфетку к молчанию.
Она сидела и ждала.
Он решил не закрывать дверь — засов будет серьезным препятствием, а ему совсем не хотелось стать пленником вместе с Конфеткой.
— Как ты? — прошептал он.
Она удивилась:
— Я не понимаю.
Арлиан смущенно посмотрел на открытую дверь, а потом оглядел комнату.
Помещение оказалось большим и практически пустым. Кроме матраса в комнате находился тяжелый стол грубой работы, покрытый с одной стороны темными пятнами. В каменную стену были вбиты железные шкворни, с которых свисали цепи, в углу стояли два здоровенных сундука, закрытых на замки. На них кто-то поставил деревянные ящики. В другом углу валялся треснутый ночной горшок. Голый пол в нескольких местах был чем-то запачкан; одну из стен почти полностью закрывал камин, но дрова в нем догорели.
Очевидно, Энзит не баловал своих пленниц, как Каруван.