Драмы
Шрифт:
Васильев. Вовсе неслыханная. Республика на островах! Ушаков. Забодают?
Васильев. Боюсь за вас, Федор Федорыч. (Заметил появившегося па степе огненно-рыжего человека). Эй, кто там?
Человек исчез.
Боюсь.
Ушаков (помолчав). Слушайте, Васильев. Я — верный слуга государев. Присяге и трону предан до могилы. Но презреть законы земли, по коей ступает нога моя? Издревле, до господства чужеземцев, была в сих местах
Васильев (взволнованно). Федор Федорыч, потомки воздадут вам...
Ушаков. Полно, полно...
Гордиенко и Лепехин-сын медленно проносят носилки. Позади носилок идет Виктор.
Кого несете?
Матросы остановились.
(Склонился над носилками, вздрогнул, изменившимся голосом). Тихон!
Виктор. Он пал, господин вице-адмирал, водрузив русский флаг на последнем бастионе неприступной крепости Корфу.
Сенявин. Господин вице-адмирал, на остров прибыл...
Ушаков. Нет, нет, помолчим...
Ушаков склоняется над носилками, кладет на грудь Тихона шпагу генерала Шабо. Тишина. Появляется Мишеру в сопровождении Траубридж а. Мишеру оглядывается, замечает офицера в нарядном костюме — Сенявина, приближается к нему. Ушаков поднимается, дает знак матросам, они уносят носилки.
Мишеру (Сенявипу). Счастлив приветствовать знаменитого меж знаменитых. Я прибыл на сей благословенный остров, дабы вручить вам высший орден Неаполитанского королевства...
Сенявин. Вы ошиблись, кавалер. (Показал). Его превосходительство вице-адмирал Ушаков.
Мишеру (поворачивается к. Ушакову, невозмутимо, в тех же интонациях). Счастлив приветствовать знаменитого меж знаменитых. Я прибыл на сей благословенный остров, дабы вручить вам высший орден Неаполитанского королевства. Безмерно благодарен провиденью, что сия приятная миссия совпала с новою, ослепительною вашей победою. И коммодор Траубридж разделяет мои чувства...
Траубридж. Гм... и я разделяю. Благодарен... гм-м... провиденью...
Мишеру. Европа рукоплещет вашему гению. Этого подвига России мы не забудем.
Ушаков. Увы, кавалер! У Европы — память короткая.
Мишеру. Ваше превосходительство. Судьба Неаполя и обеих Сицилий — в наших руках! Италия стонет под игом французов. Император Павел требует, дабы вы шли на помощь королю Фердинанду. Его величество король Неаполя и обеих Сицилий молит вас о помощи и ждет вас. Он хочет видеть в бухте Неаполя вас и корабли наши немедля, независимо от того, возьмете ли вы Корфу или не возьмете...
Ушаков. Но я уже взял Корфу.
Мишеру. То есть... если бы...
Сенявин. А что ж Нельсон? Почему он не спешит на помощь Фердинанду?
Траубридж. Его эскадра осаждает Мальту.
Сенявин (иронически). Второй год?
Траубридж (вспыхнул). Мальту не так просто взять.
Сенявин. А вы полагаете — Корфу было взять просто?
Траубридж. У лорда Нельсона мало сил.
Сенявин. Больше, нежели у адмирала Ушакова, втрое!
Мишеру (галантно кланяется Сенявину, делает шажок к Ушакову, тянется к его уху, шепчет). Антр ну. Лорд Нельсон увлечен обществом самой прекрасной и... антр ну... самой легкомысленной женщины Европы... Надеюсь, вы догадались, о ком идет речь? Вот почему лорд Нельсон пребывает в Палермо и доверил осаду Мальты неопытному капитану Болле. Увы, пылкие влюбленные — дурные флотоводцы.
Ушаков (громко). Нельсон мой союзник, не смейте чернить его! Я знаю Нельсона как бесстрашного моряка и не желаю знать его как придворного неаполитанского двора. Чем еще могу служить, господин министр?
Мишеру. Простите, я не хотел сказать вам ничего дурного. Итак, что же я смогу передать моему королю? Выполните ли вы его просьбу?
Появилась в одной из амбразур цитадели огненно-рыжая голов а, исчезла, вновь появилась в другой амбразуре.
Ушаков (выпрямился). Я выполню приказ моего императора.
Шум. Матросы в сопровождении Метаксы и Виктора ведут связанного Орфано.
Виктор. Вот он... Не признали, господин вице-адмирал?
Ушаков. А! Волк линяет, да обычай не меняет! Давнишний знакомец!
Метакса. Уговаривал корфиотов: дескать, русские отдадут их во власть янычар.
Ушаков делает движение к Орфано, огненно-рыжий человек прицеливается в Ушакова.
Виктор. Федор Федо... (Бросается к Ушакову).
Выстрел. Виктор падает. В ту же секунду Метакса стреляет в огненно-рыжего человека. Тот сваливается прямо к ногам Ушакова.
Ушаков. Лекарь! Лекарь!
Виктор. Я вас не вижу, Федор Федорыч! Вы живы?
Ушаков (дрогнувшим голосом). Жив. (Склоняется над Виктором, берет его за руку). Жив. Тебе обязан.