Драйверы
Шрифт:
Посидел немного, подумал, прикидывая — что делать? Затем, уже из адреса своего ООО «Азот», ретранслировал по факсу в Москву — в адрес такого же как и «Азот» мелкого частного предприятия — полученную шифровку, которой он, при помощи своего компьютера, имеющего специальную шифровальную программу, также придал совершенно невинный коммерческий смысл.
Еще одну телеграмму — сущность которой сводилась к предельно короткому: «Разбираемся» — отправил зарубежному контрагенту. После чего вышел из кабинета и приказал секретарше:
— Собери наших… Всех немедленно — ко мне в кабинет. И отключи все городские линии. Меня нет и сегодня не будет. Никого не будет.
Примерно через двадцать минут остальные пятеро членов группы собрались в его кабинете. Расселись в удобных шведских креслах черной кожи, закурили…
Ничего не говоря, с лицом, побагровевшим от высокого артериального давления и выпитой за день водки — пока ждал, когда все соберутся, еще пару раз приложился — Алексей Николаевич зачитал компаньонам текст рашифрованного зарубежного сообщения. В кабинете повисла напряженная тишина.
Наконец Алексей Николаевич глубоко вздохнул и сказал:
— Я уже продублировал этот факс в Москву. Ответа пока нет.
Он закрыл глаза, молча посидел, откинувшись в кресле. Остальные тоже молчали. Алексею Николаевичу очень хотелось, чтобы вся эта морока прошла над ними, над их командой, но… Дело в том, что зарубежные контрагенты в целях конспирации не имели связи с центральным руководством — все контакты с ними осуществлялись через группу Баштая. Возможно, даже наверняка, у Центра были и другие коммуникации с закордоньем, но здесь, в Питере, вся информация для Центра проходила через них, через ООО «Азот». Некоторые телеграммы и факсы, обозначенные соответствующими кодовыми символами, Баштай расшифровывал сам, иные предназначались только для Центра, и он просто ретранслировал их в столицу, уже от имени «своей» фирмы.
В Москве сидели координаторы, небожители, снимающие сливки, а отдуваться за все приходилось региональным группам.
При таком раскладе, в случае провала Центр — то есть штаб операции, задумавший и финансировавший всю эту комбинацию — оставался вне поля зрения спецслужб. В общем-то, все было понятно и объяснимо — без строгой иерархии в их бизнесе вообще ничего достичь невозможно.
Впрочем — как и везде, начиная от армии и заканчивая перевозкой мусора. Это только в советских боевиках о войне командиры, размахивая пистолетом и выкрикивая что-то патриотическое, бежали в атаку перед цепью солдат. В реальной жизни так не бывает, по крайней мере — не должно быть.
— Очень все неопределенно и, пожалуй, плохо. Неопределенность — всегда плохо… И я не понимаю, почему Центр не даст команду хотя бы на время заморозить транспортировку, переждать и разобраться — пересиливая одышку, сказал компаньонам Баштай.
Выпитая за день водка не оказывала на него видимого действия — он не пьянел. Водку Алексей Николаевич употреблял давно и только с «лечебной», как он говорил, целью — повышал свой жизненный тонус. Некоторые употребляют для этой цели кофе, другие — популярный среди спецназовцев и американских «зеленых беретов» тиленол, зэки при физических и прочих перегрузках чифирок варят. Баштай поднимал тонус обычной сорокаградусной.
— Сначала с этим Зайцевым неясности у нас возникли, — мрачно продолжил он, — потом с таджиком Чолевым… Теперь еще и это. Цепочка. Пока не могу понять, каким образом все связано, но чует сердце — связано. Что будем делать, господа? Какие будут предложения? Игорь?..
Игорь Балов, подполковник бывшего Четвертого управления, тридцативосьмилетний мужчина с прекрасной выправкой, которую не мог скрыть его фирменный темно-синий костюм, отвечал в фирме за транспортировку товара. Контейнеры находились под его патронажем с момента погрузки на машину и до ворот порта. Балов пожал широкими плечами.
— Если только группа, работающая на упаковке… Хотя — вряд ли. Ну и, кроме того, они понимают всю меру ответственности. За трассу я тоже спокоен: погрузили, привезли — и на борт. Нет, думаю, в лаборатории и на трассе — все было нормально. Может — в порту?..
— Мне насрать на то, что ты думаешь! — взорвался Баштай и изо всех сил ударил кулаком по клавишной «доске» компьютера. Клавиатура треснула, некоторые клавиши из нее вылетели. — Ты понимаешь, что нам всем — …дец? Всех нас уберут. Понимаешь? Еще раз повторяю — из двенадцати посылок дошли только четыре. В остальных восьми — свинцовые болванки. А деньги мы получили полностью. Не за свинец, между прочим.
— Я за свой сектор отвечаю, — позволил себе обидеться Балов. — Но как мы реально можем контролировать ситуацию? Там погрузили, здесь — на пароход, а дальше… Ведь контейнеры на пароходе невозможно проверить, оборудования нет. Они же герметично запаяны в инертной среде.
— Плутоний в два раза тяжелей свинца. Можно контролировать по весу, — блеснув очками в золотой оправе, подал голос моложавый, но абсолютно лысый, тоже бывший подполковник того же Четвертого управления Черняев.
— Ах, какой ты умный… А почему же ты их «по весу» не контролировал, Артур Степанович? — почти по-отечески ласково спросил его Баштай. — Разве безопасность груза — не твоя сфера? Твоя, твоя…
— На нашем участке — я имею в виду, от лаборатории до порта — никакого потрошения быть не могло.
— Тоже отвечаешь головой? А с показаниями Хайруллы Рокманова знаком? Кстати — безобразно допрос провели, но об этом — позже… Хочешь еще раз кассету прослушать? Почему вместо него почти всегда, когда транспорт шел с нашим грузом, Ахмет на север ездил?
— Не всегда. И график движения транспорта ни разу не нарушался, — сказал Балов.
— Вот именно — «не всегда»… Надо уточнить — какая партия товара не дошла. Это сегодня же проверим. Я шифровку заказчикам отправлю. А все же я думаю, что это — Ахмет, — Баштай покачал головой. — Нечистый парнишка оказался. Ни адреса, ни семьи… Вообще на него — никаких зацепок. Очень подозрительный товарищ… Кстати, почему он водителей разных использовал? Почему он всегда каких-то «леваков» только на рейс нанимал? И вообще — почему мы для этой цели своей машины не имели? Была бы своя машина — никаких таджиков с левыми водителями нам не нужно. Что, денег на «КамАЗ» не было? Да мы могли бы не только «КамАЗ» купить, а несколько тягачей «вольво».
— Но мы же еще вначале решили — использовать только наемный транспорт. Чтобы никаких концов на фирму не выходило. И Центр согласился, — заметил Балов.
— Так-то оно так… — вздохнул Баштай. — Знал бы, где упасть… Значит — Ахмет Чолев…
— Везет следующую партию груза, и послезавтра в восемнадцать сорок пять, плюс-минус час, должен быть здесь, в Питере. Вот и устроим комплексную проверку всем четырем «закладкам». Проверим объемный вес, исследуем внешний вид… — сказал Черняев. Все опять помолчали.