Драйверы
Шрифт:
С «Олонецкой» бригадой ни по спутниковому, ни по обычному телефону Маге не удавалось связаться в течении нескольких часов. Точнее — утром он передал им информацию по машине с водкой: марку машины, номер, примерное время прохождения через их участок, — а вот днем и вечером они на связь уже не выходили. Плохо.
Это, как любой непорядок в делах, раздражало Магу и… почему-то немного беспокоило. Обязательно должны они были отвечать на его звонки! Почему не отвечают?
А если фура ушла из Ленинграда сегодня утром, как сказал Сережа, упокой Аллах его продажную душу, то завтра к вечеру она уже будет в Мурманске. По дороге уже не перехватишь. Не было у Маги вертолета, чтобы догнать машину…
Иса говорит, что скоро купят они себе вертолет, но пока — не было. И людей на трассе у Маги, кроме группы в Олонце, тоже не было. Хоть и назвали родители его в честь пророка — он был не всесилен и не мог постоянно «держать» полторы тысячи километров трассы.
Ну, раз так — придется отлавливать машину на обратном пути. Не гнаться же за ними на «джипах»? Пусть продадут водку в Мурманске и едут назад с деньгами. Пусть едут, спокойные и довольные — встретим. А пока и здесь, в Ленинграде, для парней Маги всегда найдется работа…
Единственным светлым пятном для Маги во всей этой истории с «Зубровкой» было убийство продажного мента Сережи.
Мента убивали в одном заброшенном гараже на Обводном канале долго и мучительно и все засняли на пленку. Все оператор заснял — от начала до конца.
Особенно хорошо звук получился… Отлично было слышно, как хрустели кости у этого неверного ублюдка. А когда он перестал визжать, как грязная чушка, — вырубился от боли — был слышен треск сдираемой полосами со спины кожи…
Мага еще раз вспомнил эту сцену и скрипнул зубами. И опять волна звериной ярости накатила.
А для контраста — вмонтировали в правый нижний угол экрана вставку — портрет этого мента, молодого и красивого, еще в форме старшего лейтенанта. Хороший видеоролик на полтора часа получился, не хуже этих глупых американских ужастиков.
Вот бы всем мусорам питерским по такой кассете подарить… А что — не жалко. Каждому по почте послать, с уведомлением! Ха! Сразу бы авторитет Исы очень высоко поднялся.
Но, к сожалению, сам Иса почему-то не разрешил Маге этого сделать. А жаль…
Хотя одну кассетку Мага им в главную ментовку на Литейный все же подкинет. Пусть посмотрят на своего медленно подыхающего кунака. Пусть знают, с кем связались.
Глава двадцать восьмая
— Слышь, Борька, а у гаишников сейчас форма какая? По-моему, у них на спине большими буквами «ГИБДД» должно быть написано. Светящимися. И бляха с номером… В Питере — точно так, а здесь… Черт их знает — сейчас в милиции всяких развелось: не пойми-разбери. Ведь мы уже в Карелии, да? Может, у карел по-другому все? По радио не слышал, карелы еще от нас не отделялись?
— Вроде, нет еще, — ответил Борис. — Пока еще не передавали. Может, я пропустил… Что-то долго бумаги у Ахмета проверяют. Ну, что там у них может быть? Пойти мне, что ли, узнать? — Борька заметно нервничал. — Да и никакой он, к чертовой матери, не гаишник! Ряженый мент — ежу понятно. Чует моя задница, Витька, бандитский это пост…
Я, в общем-то, тоже слегка напрягся, когда мент Ахмета зачем-то в автобус послал, но — если честно — не особо. Как только увидел автомат у Борьки в руках, сразу как-то успокоился. Все-таки хорошая вещь — оружие. Здорово уверенности придает. Недаром американцы за свою какую-то там поправку к Конституции, которая им разрешает иметь оружие, бьются с правительством насмерть. Уж сколько всяких президентов пытались запретить свободную продажу оружия в Америке — а вот фиг вам… Не вышло. И не выйдет. И поговорку американцы придумали, что Господь Бог создал всех людей разными, сильными и слабыми, а пришел полковник Кольт и всех уравнял.
А у нас до сих пор за случайный патрон на нары залететь можно. Даже от мелкашки. А у меня еще с тех, с застойных времен две коробочки — сто штук патронов калибра 5,6 мм где-то валяются. Да ракетницу из гаража приволок. И все это — без тугаментов. А у Боба и вообще — «узи»… За эту «машинку» такой срок намотают — только держись. Бандиты-то вооружены — и документики у них нужные, как ни странно, имеются. И наши депутаты, радетели наши думские, почему-то первым делом себе разрешения на оружие состряпали — по закону или по какому-то другому праву — накупили пистолетов и автоматов. Ну, а народ по-прежнему — с топорами, кольями и ломами… Смех, да и только: «…депутат Скорочкин из принадлежащего ему автомата Калашникова застрелил нападавших…».
Вот так — напали, а он взял и застрелил. Из автомата Калашникова… Правда, потом его, бедолагу, тоже грохнули, но — потом. Ну, это их дела, боярские…
Мы с Борькой не депутаты, конечно, но и нас голыми руками уже не возьмешь. Но автомат — автоматом, да только думаю, что Ахмет и сам с этими «братанами» разберется. Отстегнет им, сколько положено, и поедем дальше. У них, наверное, уже и такса на проезд утверждена их самым главным бандитским «папой»… На все тарифы есть, я это точно знаю. Разберутся. Главное, нам с Борькой не встревать.
А все-таки, чего он там застрял, Ахмет этот?
— Подождем еще, — сказал я, стараясь сам себя успокоить. — Чего встревать, если не просят? Нам еще ехать и ехать, так что лучше пока не обострять. Тем более, что нас туда и не приглашали. А незваный гость… Мы с тобой простые водилы — с нас спрос маленький.
— Это ты себя и меня успокаиваешь, а сам тоже мандражируешь, — сказал Борька.
— Есть маленько… Вообще-то, думаю, Ахмет здесь не в первый раз едет. У них свои дела, ликеро-водочные… Заплатит наш босс, и дальше двинемся.
— Как ты думаешь — не врет он, насчет Консерватории?
— Да нет, непохоже. Мужик, судя по всему, неплохой, и поет здорово. А то, что они сейчас все, ну, беженцы эти, с рынками и бандитами повязаны — так это жизнь, Боб. У них там сейчас такая резня идет — не приведи Господь. А люди просто жить хотят. Вот к нам в Питер да в Москву и ломанули все: здесь спокойнее, и денег больше крутится, и стреляют пореже. Такая вот сейчас у нас у всех жисть-жистянка.
— Смотрю я на тебя, Витька, и удивляюсь — какой ты умный. Вот сразу взял и все мне, непутевому, разобъяснил. Ты лучше мне поведай, умненький ты наш, что там за история с твоим паспортом замудрилась? Я все голову ломаю — ничего понять не могу. Детство он вспомнил, пальчиками щелкать начал…