Дренг
Шрифт:
— Выпьем? — спросил Грим, извлекая из-под плаща резную фляжку.
В горле и правда пересохло, но я покачал головой.
— Не пью с незнакомцами, уж прости, — ответил я.
— Мудро. И в то же время глупо. От халявы отказываться, — усмехнулся он, отпил сам и всё-таки протянул открытую фляжку мне.
После недолгих колебаний я всё-таки её взял. В конце концов, вряд ли в этой фляжке отрава. Скорее всего, дрянное местное пиво. На всякий случай я даже понюхал содержимое, не обнаружил ничего криминального, и отхлебнул, сначала немного, а потом чуть побольше.
— Благодарю, — сказал я.
Грим усмехнулся снова и спрятал фляжку.
— Ты — мне, я — тебе, — сказал он. — Кого попало не угощаю.
— Куда держишь путь? — спросил я.
— На север, — ответил Грим.
— В Йорк? — припомнил я рассказы Торбьерна о местной географии.
— Туда, — кивнул Грим.
Я подумал вдруг про Рагнара, которого наверняка тоже отвезли в Йорк, как подарок местному королю. Вряд ли там привечают норманнов. Пусть даже простых путников.
— Король Элла не любит северян, — сказал я.
— Разве я похож на того, кто ходит в гости к королям? — засмеялся Грим хриплым каркающим смехом.
— Да, — сказал я.
Грим улыбнулся, пожал плечами, мол, считай как хочешь. Пожалуй, стоит рассказать ему про пленение Рагнара. Всё равно эта новость скоро расползётся по всем окрестным землям.
— Лодброка схватили в Нортумбрии, — сказал я.
— Вот как? — хмыкнул Грим. — И как же старый викинг дал себя пленить?
— Шторм выбросил его корабли на скалы. Люди Эллы взяли его уже без сил, — рассказал я.
— Значит, быть войне, — рассудил Грим. — Рагнара казнят, а его сыновья примчатся сюда, чтобы мстить за отца. Месть — дело богоугодное. Вот будет веселье.
Я несколько удивился. Обычно во всех религиях мстить грешно, но с местными верованиями я пока знаком не так хорошо. Так, нахватался по вершкам от Торбьерна и Рагнвальда, да знал кое-что из фильмов и книг. Про Вальхаллу и смерть с оружием в руках все знают.
— Да уж, вам, англичанам, не поздоровится, — сказал я.
— А с чего ты взял, что я отсюда? Я просто путник, брожу, где хочу, — хохотнул Грим. — И англы, и саксы полностью заслужили всё то, что их ждёт.
— Проклятый остров, — буркнул я.
— Остров как остров. А вот люди… Ну, земли здесь освободится много. Ты ещё молодой, кто знает, может, станешь здесь конунгом? Воспитаешь себе достойную смену, — произнёс Грим. — Судьба штука сложная, никогда не знаешь, как всё повернётся.
Костёр пыхнул снопом искр, стрельнул угольком куда-то в сторону. Я вновь поворошил угли палочкой, подкинул ещё немного. Сухие дрова быстро прогорали.
Когда я поднял взгляд от яркого пламени, то Грима и след простыл. Я вскочил на ноги, схватился за топор, оглянулся по сторонам. О визите старика теперь напоминала только примятая трава напротив костра.
— Грим? — тихо позвал я.
Тишина. Только трещат дрова, храпят мои спутники и шелестит листва.
— Грим! — позвал я чуть громче.
— Бранд? С кем ты говоришь? — со своего места приподнялся Торбьерн и широко зевнул, оглядывая поляну.
— Ни с кем. Спи. Всё в порядке, — буркнул я, хотя сам не верил в свои слова.
Я обошёл поляну по кругу, вглядываясь в темноту, но не обнаружил больше никаких следов ночного гостя. Разве что Кетиль вновь заметался на своей волокуше, и мне пришлось вновь подойти к нему.
Вождь скинул с себя плащ, которым его укрыл Хромунд, тяжело дышал, царапал и хватался за край постели. В сознание он так и не приходил. Я присел рядом с ним, с сожалением посмотрел на мучения хёвдинга. Ещё раз поискал взглядом Грима.
Старик на самом деле был прав, гораздо милосерднее будет добить Кетиля. Остальные раненые вроде как решили бороться за жизнь, и у них это даже неплохо получалось, а вот у хёвдинга шансов попросту не было.
Я тяжело вздохнул, снова положил его ладонь на рукоять меча, накрыл своей ладонью и крепко сжал.
— Прости, хёвдинг, — пробормотал я.
А затем другой рукой зажал ему рот и нос. Поначалу Кетиль не отреагировал, но вскоре забился под моей рукой, пытаясь вдохнуть хоть ещё немного воздуха, вцепился в мою руку, пытаясь перебороть меня. Но ранение выпило из него слишком много сил. В любом случае, он умер в сражении, с мечом в руке, а значит, умер хорошо по местным понятиям. Кетиль Стрела боролся до самого конца.
Я ещё раз посмотрел на нашего вождя, которого почти не знал, но к которому успел проникнуться уважением, кивнул и накрыл его плащом полностью. Похоронить его мы ещё успеем, пока будем собираться в путь.
На всякий случай я проверил и остальных раненых. Фридгейра Девять Пальцев, Хьялмара и Сигстейна Жадину. Все трое мирно спали. Фридгейра ткнули в бедро и он потерял много крови, Хьялмар получил по голове, почти как я, а Сигстейна тоже проткнули копьём, но куда более удачно, чем хёвдинга. Его рана не воняла и не гноилась. Может, скоро все трое встанут на ноги.
Я снова обошёл поляну по кругу, вернулся к костру, уселся на своё прежнее место. Грима нигде не было, и я готов был признать, что мне это всё просто привиделось. Мало ли какие последствия могут быть, мозги Бранду стрясли аж несколько раз. Я уже ничему не удивлялся, в конце концов, меня каким-то образом переместило сюда, на тысячу с лишним лет назад. Вряд ли что-то сможет удивить меня ещё сильнее, чем это.
Но слова Грима всё звучали у меня в голове. Сыновья Рагнара будут мстить. Но как весть долетит до них? Рано или поздно, конечно, новость дойдёт. Но тогда и к нам возникнут вопросы, мол, если вы видели гибель кораблей Рагнара, почему не рассказали раньше? В общем, лучше бы нам отправляться в Данию. Тогда мы сможем присоединиться к армии Рагнарссонов в числе первых.
На лесом начали подниматься предрассветные сумерки, небо потихоньку светлело, выпала холодная роса. Всё вокруг казалось мирным и тихим, словно бы мы просто выбрались на пикник, пожарить шашлыков за городом, а не пробирались через враждебную страну, где каждый местный желал нам исключительно смерти.