Дренг
Шрифт:
— Я думаю, я сумею найти к нему подход, — сказал я.
— Лучше бы тогда тебе взять с собой скальда, — сказал Торбьерн. — Удачная виса может однажды спасти жизнь.
— Лучше бы тогда тебе сложить хотя бы одну удачную вису, — сказал Лейф.
— Ты кунье дерьмо, Лейф, — скривился кузен, давно привыкший к таким подначкам.
— Помолчите оба, — оборвал я начинающуюся перепалку. — Со мной пойдут Торбьерн и Кнут. Только оденьтесь поприличнее.
— У меня ничего другого нет, — сказал Кнут.
— У меня
— Тогда кольчуги. Надеюсь, Ивар не подумает, что я пришёл с ним драться, — посмеялся я.
Викинги молча переглянулись. Для них это было совсем не смешно. Если Ивар или его братья почувствуют угрозу, живьём мы от них не выйдем.
Я и сам облачился в кольчугу, а шлем взял под мышку, однако выглядел я далеко не самым грозным в нашей компании. Тот же Кнут внушал ужас врагам одним своим видом, особенно, когда начинал свирепо вращать единственным глазом.
Мы направились к крепости, к бывшему замку короля Эллы, взятому без боя. Все четыре брата заседали там, в королевских чертогах, опустошая сокровищницы и кладовые, пока простые хёвдинги искали себе приют в городских тавернах и на постоялых дворах, а то и вовсе вынужденные возвращаться на корабли.
Внутрь крепости нас пропустили без лишних вопросов, видя наши светлые бороды и длинные волосы, часовых-саксов заменили хирдманны братьев, и датчанам, в отличие от местных, разрешалось входить внутрь.
Я спросил у караульного, где мне найти Ивара, надеясь встретить того же часового, что и в прошлый раз, но это оказался не он. Хирдманн просто махнул рукой, мол, вон в ту сторону.
Крепость представляла собой обнесённый частоколом дом на холме, выстроенный на остатках какого-то римского здания, наполовину из камня, наполовину из дерева. Меня не особо впечатляла местная архитектура, а вот парни глазели и удивлялись.
— Похоже, и впрямь великаны строили, — сказал Торбьерн. — Все камни один к одному.
— Болтают, что на севере есть стена поперёк всего острова, — сказал Кнут. — В три человеческих роста. Так что великаны тут точно были.
— Это делали не великаны, это делали римляне, — сказал я. — И стену тоже.
— Нам-то не гони, — фыркнул Торбьерн.
Я в ответ просто пожал плечами. Мы вошли внутрь, туда, куда указал нам часовой, немного прошлись по коридорам, где ещё сохранились старые римские фрески, и очутились в личных покоях короля. Ивар, Сигурд, Хальвдан, Убба и ещё несколько их дружинников были здесь, переворачивая вверх дном шкафы и сундуки в поисках ценностей. Даже при том, что им выплатили данегельд, Рагнарсоны всё равно решили ограбить королевский дворец. Прежде, чем тут обосноваться.
— Приветствую милосердных и щедрых, — сказал я, остановившись в дверях.
— Ты ещё кто? Кто тебя впустил? — нахмурился Хальвдан, почуяв насмешку в моих словах.
— Меня никто и не пытался остановить, — пожал плечами я. — Бранд Храфнсон, хёвдинг трандхеймцев.
— Юный хёвдинг, точно, — расплылся в улыбке Ивар. — Я тебя помню.
— Чего тебе тут нужно? — сварливо произнёс Сигурд.
Я помолчал, глядя на творящийся в королевских покоях бардак. Дорогие одежды валялись на полу, затоптанные в пыль, словно обычные тряпки, серебро и золото кучками лежало тут же, перевёрнутые сундуки и распахнутые шкафы создавали впечатление, что в дом просто забрались воры, пока хозяина нет дома. Это не было похоже на поведение захватчиков, пришедших властвовать, это скорее напоминало о простых набегах.
— Мне? Я ищу справедливости, — сказал я.
— Если кто-то тебя оскорбил, вызови его на поединок, и делу край, — проворчал Змееглазый. — Вот справедливость, в которую верю я.
— Нет, оскорблений не было, — сказал я. — Но несправедливость есть. Со мной тут скальд, мой брат, он свидетель.
— Чему? — нахмурился Хальвдан.
— Я думаю, юный хёвдинг пришёл укорить нас, — рассмеялся Ивар. — Что мы грабим дворец, пока остальные довольствуются подачкой христова жреца.
— Может, укоротить его на голову? — подал голос Убба.
Я медленно перевёл взгляд на него. Убба, хоть и был самым недалёким из всех, слыл опасным противником, и это виднелось в каждом его движении. Я понял, что не хотел бы выйти с ним на освящённую шкуру.
— Нет, смелость надо уважать, — покачал головой Сигурд. — Это смелый поступок.
Ивар криво усмехнулся.
— Неужто тебе не хватило добра из местных деревень и монастырей? — спросил он.
— Деньги — брызги, — сказал я.
— Так ты пришёл не за золотом? — хмыкнул Хальвдан.
— Меня не интересует золото, — сказал я.
Торбьерн попытался что-то шепнуть мне на ухо, но я отмахнулся от него, как от назойливого комара.
— А вот моих людей интересует, — добавил я.
— Мы грабим дворец, потому что Элла убил нашего папашу, — сказал Убба.
— Будет нечестно по отношению к остальным командам, если мы допустим сюда и вас, разве нет, искатель справедливости? — сказал Хальвдан.
— Да бросьте, — сказал Ивар. — Это он подал мне идею напасть в праздник.
Хальвдан фыркнул.
— Наш отец проделывал то же самое в Париже, когда франки праздновали воскрешение их распятого бога, — сказал он. — Я сам там был, вместе с Сигурдом и Бьёрном.
— Тогда зачем вы хотели осаждать город? — спросил Ивар. — Парень заслуживает награды. Он предложил это, а вы, которые были в Париже с отцом, нет.
— Ты и так дал ему достаточно, — возразил Сигурд.
— Это мне решать, — сказал Ивар.
— Можешь дать ему из своей доли, — сказал Убба.
Я молча следил за их небольшим спором. Меня устроил бы любой исход.