Дренг
Шрифт:
Но вместо того, чтобы ими пользоваться, пока было время на эксперименты, я предпочитал штурмовать снежные крепости во время зимовки. Стало не по себе.
— Что, задумался? — вновь засмеялся старик. — То-то же.
— У меня нет ничего, чего не имелось бы у других, — сказал я. — Меч, корабль, команда.
— А разве викингу нужно что-то ещё? — спросил он.
— Нет, — сказал я. — Но как по мне, лучше быть простым человеком в родном доме, чем конунгом тут, в Англии.
— Хм. Похоже, я в тебе ошибся, — протянул Грим. — Мне казалось, ты грезишь о
— Породни-роднились мы со славой, славу добыли в бою, — тихонько пропел я старую строевую песню.
— И чего же ты хочешь на самом деле, юный Бранд? О чём мечтаешь? — вдруг спросил старик.
Я крепко задумался. На такой вопрос нельзя дать ответ сразу, это слишком сложно. Я мог бы мечтать вернуться назад, в своё время, но я понимал, что это невозможно, а я предпочитал реально смотреть на вещи. Можно мечтать о покое, о семейной жизни в тихой гавани, но и это не для меня, спокойная жизнь наскучит мне ровно через две недели. Можно мечтать о богатстве, но в эти времена сундуки с золотом сделают меня не уважаемым человеком, а всего лишь добычей.
— О силе, — сказал я. — Сила, вот что важно.
Именно сила определяет здесь, каков ты из себя, и я усердно тренировался каждый день с оружием и без него.
— И в чём же сила? — хмыкнул Грим.
— В правде, — тут же ответил я цитатой, а потом продолжил своими словами. — В людях, которые за тобой идут. В остром клинке. В остром уме и хитрости.
— Ложь порой бывает и посильнее правды, если не пользоваться ей слишком часто, — заметил Грим. — Лгать нужно так, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоих словах, а для этого придётся говорить правду и только правду. А в остальном ты прав.
— Если будет сила, будет и всё остальное, — добавил я.
— Да, это так, — сказал Грим. — Вот только чтоб становиться сильнее — сражайся с сильными соперниками.
Прописные истины пошли. Я ничего не ответил, продолжая смотреть на город.
— Удачи, Бранд, — усмехнулся старик. — Она тебе понадобится.
— И тебе, старик, кем бы ты ни был, — ответил я, не оборачиваясь.
Заскрипели ступеньки, Грим начал спускаться со стены, и я мысленно выдохнул. Если бы он исчез так же внезапно, как и появился, я бы начал думать, что это не просто странствующий старик, шпионящий за всеми подряд и собирающий информацию для своих хозяев.
Я подождал, пока он спустится, а затем обернулся и проводил его взглядом, пока он не смешался с пирующей толпой окончательно и я не потерял его из виду.
Ещё несколько минут я постоял на стене, а затем тоже начал спускаться. Нужно было проверить, как там мои друзья и не побили ли Торбьерна за его стихи.
По пути я наведался к своей команде, поглядел, как у них идут дела, но парни прекрасно проводили время и без меня. Олаф мерялся силой с каким-то халогаландцем, Жадина сидел за столом с расстёгнутым поясом напротив обглоданного до костей поросёнка, Кьяртан и Токи перепили и теперь лежали, уткнувшись мордами в стол. Остальные тоже веселились и от души пьянствовали, празднуя взятие города. Отчего бы и не попьянствовать
— С кем это ты болтал на стене? — спросил меня Рагнвальд.
— Старый знакомый, — сказал я.
Во всех смыслах старый. Сколько времени уже прошло с той встречи? Я затруднялся сказать даже примерно. Больше года точно.
— Странный тип, — хмыкнул Рагнвальд. — Я его где-то уже видел.
— Я тоже, — сказал я. — Славно вам повеселиться, братцы.
— Тебе, смотрю, с Лодброксонами не очень-то весело? — хохотнул Вестгейр.
Я вместо ответа просто махнул рукой, мол, понимайте как хотите. Такие вещи в толпе лучше не озвучивать, а я и так нажил себе врагов среди сыновей Рагнара.
Часовой возле оружейки сменился опять. Этот тоже оказался навеселе, да так, что ему пришлось подпирать собою стену, чтоб не упасть, и меня посетили серьёзные опасения насчёт сохранности нашего оружия.
— Позволишь, я загляну? — спросил я.
— Валяй, брат, конечно! — беззаботно ответил хирдманн.
Я заглянул внутрь оружейки, окидывая груды мечей и топоров быстрым взглядом. Кровопийцы среди них не оказалось, и сердце словно пропустило удар.
— Сюда кто-нибудь заходил? — вмиг севшим голосом спросил я.
— Э-э-э… Нет… То есть, да, — нахмурил брови часовой. — Убба лично пришёл менять караул, он меня поставил сюда. Убба заходил.
Я выругался сквозь зубы. Терпеть подобные выходки я не стану. Как там говорил Грим? Сражайся с сильными противниками? Похоже, без драки не обойдётся.
Глава 24
Я не собирался, как идиот, бежать в зал и бросаться обвинениями в адрес Уббы Рагнарсона. В конце концов, жить мне ещё не надоело. Но выяснить судьбу Кровопийцы я просто обязан.
— Меч пропал, — сказал я.
— Как пропал? Куда? — всполошился часовой. — Что за меч?
— Красная рукоять, плоская гарда с серебром, простые ножны в коричневой коже, — описал я. — Вон в том углу стоял.
— Не помню такого, — сказал часовой.
— Спроси Кормака, он принимал на хранение, — сказал я.
— Попробуй его сейчас добудись, он родную мать спьяну не узнает, не то что какой-то там меч, — буркнул часовой.
— Не «какой-то там» меч, а мой меч. Кровопийца, — сказал я.
— Ты, может, сам его взял и куда-то унёс, откуда мне знать? — набычился часовой.
Я рассмеялся. Наглости ему не занимать.
— Ты тут для чего поставлен, боец? Твоя обязанность, знать, что происходит во вверенном тебе помещении, — сказал я, вспоминая как принимали оружейку по описи, когда хотели напрячь предыдущий наряд. — Или ты хочешь меня обвинить?
Часовой замялся и проворчал что-то невнятное. Обострять конфликт он явно не желал.
— Найдётся твой меч, — сказал он. — Чай, не иголка, в рукаве не спрячешь. Зайди лучше ещё раз посмотри.