Древесная магия партикуляристов
Шрифт:
– Наша Лунная Принцесса!
– воскликнули они хором.
– Мы нашли ее! Мы, твои верные войны, в твоем распоряжении!
Рютгер и Алиса посмотрели на Юлию с интересом, Томас - с некоторым ужасом.
– Вы упали с одной из лун, прелестное дитя?
– спросил Рютгер.
– Это они упали с одной из лун, я приехала из Унтитледа охранять моего жениха!
– воскликнула, раздосадованная, Юлия.
– Это все платье, не иначе!
– Это не платье!
– так же хором выпалили сестры, и подняли головы.
– Это судьба!
И тут же их лица приняли крайне удивленное выражение - хлопая глазами, они уставились на Рютгера.
– Папа Рютгер?
– нерешительно произнесла Сюзанна.
– А мама сказала, что тебя покусал бешеный олень в зоопарке, и ты умер!
– Ты так изменился!
– прошептала Марианна.
– Ты совершенно не похож на фотографию, что осталась у мамы!
Рютгер смотрел на них с не менее ошеломленным видом.
– Боги мои!
– воскликнул он.
– Так вас двое?! И как вас сюда занесло из другого мира?! У вас же нет магии!
Леди Алиса довольно улыбнулась и прикрыла лицо веером.
– Ах!
– произнесла она мечтательно.
– Ну что за интересный день сегодня!
– А вечер будет еще интереснее - мрачно пообещал ей Томас Марофилл.
– Вечером - малый прием в Принцессином Флигеле.
Матиас Барток, безразличный к волнующим событиям за дверью, сидел в камере и медитировал. Он пытался, во-первых, залечить нанесенные ему раны, во-вторых, как-то создать в голове новый образ мира, где бы он не просто мстил Марофиллам, а сотрудничал с ними во имя отложенной мести. Он чувствовал обязательство сделать это, ибо так велел, с одной стороны, долг перед его общиной. С другой стороны, новая линия поведения согласовывалась с желанием его невесты, единственной женщиной рода Матиаса. В силу установленных с детства императив воля ее была для Матиаса священной.
Задание для него состояло теперь из трех ступеней: во-первых, защитить короля и прекратить преследование древесных магов, во-вторых, убить Рютгера Марофилла и отомстить за его общину и род, и, в-третьих, найти моральные оправдания неубиению и невырыванию сердец остальных Марофиллов. Последнее, как водится, представлялось Матиасу самым трудным, но, с другой стороны, он никогда не считал, что жизнь обязана всегда оставаться легкой. Его беспорядочная месть закончилась... начинается его служение.
Все эпиграфы за авторством Томаса Марофилла - на самом деле прямые или измененные цитаты из трудов Н. Макиавелли (в основном, из трактата "Государь"). Надеюсь, великий флорентиец на меня за это не обидится.
Неолитические постройки: В нашем мире лучшим примером таких построек служит знаменитый Стоунхендж
Вагант - в средние века бродячие поэты или музыканты, позднее - студенты.
Борха - пожалуй, следует дать краткое пояснение, ибо слишком уж длинная получается цепочка ассоциаций. Борха - фамилия, которую носил род Борджиа. В переводе означает "Лохматый" (это особенно понятно, так как отец Юлии - лесник). Род Борджиа был знаменит тем, что породил нескольких римских пап и огромное количество феерических злодеев обоего пола, причем одно другого не исключало. Наиболее ярким представителем этого рода, которым глубоко восхищался Макиавелли и на которого постоянно ссылался в своем "Государе", был Цезарь Борджиа. Цезарь, в свою очередь, напоминает нам о Гае Юлии Цезаре. Именно отсюда и возникло сочетание Юлий Гай.
Древесная магия партикуляристов.Часть 2. Служение Матиаса Бартока
Часть II. Служение Матиаса Бартока
Глава 23. Безответная любовь принцессы Фионы
У каждого человека своя истина, Матиас. И своя ложь. А граница между ними изменяется каждую прожитую секунду...
Из наставлений К. Аустаушена
Сонно-поэтическую тишину королевской спальни заливал серебряный свет лукаво заглянувшей в окно луны. Его Величество Антуан Двадцать Восьмой отнюдь не намеревался просто мирно любоваться красотою осенней ночи: отнюдь нет. Его Величество скакал по кровати и время от времени обстреливал подушками своего нового телохранителя Матиаса Бартока. Матиас Барток сидел у двери в позе ПИП и обращал внимание на обстрел подушками не более, чем на комариные укусы. Через какое-то время Его Величеству это надоело и он соизволил обратиться к Матиасу с вопросом:
– Ну и чего ты торчишь тут, как каменный?
– Потому что мне так удобнее, - ответил Матиас.
Подумав, Его Величество сел на край кровати и, болтая босыми ногами, спросил:
– Слушай, вот мне сказали, что ты Марофиллов ненавидишь... верно?
Матиас кивнул.
– А вот меня ты не ненавидишь?
– За что?
– Ну... как... это ж мой отец все гонения на Древесных Магов вел и все такое...
– Он был королем, - пожал плечами Матиас.
– К королям применяется совершенно другой счет, ваше величество.
Антуан ни на шутку заинтересовался.
– А я думал, что это все равно... что перед местью все равны... и потом, разве у вас там в горах, откуда ты родом, есть уважение перед королем?..
– Король поставлен богами, - авторитетно ответствовал Матиас.
– Так меня учили. Не наше дело - судить, что королям позволено, а что нет. Но древесные маги говорили по-другому, - подумав, добавил он.
– Как?
– жадно спросил мальчик.
Матиас прикрыл глаза, вспоминая, и заговорил, почти дословно повторяя слова своего наставника Колина Аустаушена:
– В нашей общине считали, что возделанной землей нужно управлять. Даже у леса есть хозяева, а уж обработанная земля нуждается в твердой руке. Так сложилось, что управителем стало государство. Глава государства - это король или император. Он уже не просто человек, а немного иное, сродни магу. Поэтому и к преступлениям короля надо предъявлять счет, считаясь с моралью больших чисел.