Древесная магия партикуляристов
Шрифт:
– Джерри!
– в волнении Рютгер прошелся взад и вперед по комнате.
– Все сходится! Нашего пропавшего брата звали Иеронимо!
Юлия про себя подумала, что, если это так, то его отцу очень повезло: не жить с родителями, способными назвать ребенка "Иеронимо" - можно ли сыскать лучший подарок судьбы?.. Впрочем, исходя из того, что она уже знала о семействе Марофиллов и, в особенности, о предыдущем поколении этого семейства, везучесть отца вообще не знала границ.
– А скажите мне, Юлия...
– Томас заколебался.
– Возможно, это неделикатный вопрос, но нет ли у вас на левом плече родинки в виде жука?..
– Нет, - удивленно сказала Юлия.
– Какое совпадение!
– вскричал Рютгер.
– И ни у кого из Марофиллов... то есть Аустаушенов... тоже нет родинки в виде жука на левом предплечье! Вы совершенно точно наша родственница. И это...
– он замер, как-то внезапно погрустнел и закончил с мягкой улыбкой: - Это наводит меня на определенные мысли.
– Поразительно, - в волнении произнес Томас.
– Выходит, наш младший брат жив и здоров?.. Мы можем найти его, поговорить с ним...
– Ну, поговорить - это вряд ли, - осторожно произнесла Юлия.
– Он не очень разговорчив... лесник же.
– Так вот, - Рютгер поднес к носу свой вечный мак, потом вздохнул и отложил его на столик, рядом со своим бокалом вина, к которому даже не притрагивался.
– Все это наводит меня на мысли... Какие ваши планы, Юлия?..
– Матиас решил принять должность начальника королевской охраны, - сказала Юлия.
– Я его не уговаривала, он сам... Он будет разыскивать Одинокие Деревья и древесных магов и восстанавливать общину в Варроне. Сэр Аристайл вызвался ему помогать, в искупление своей предыдущей вины. Значит, мне придется принять должность главной фрейлины. Чтобы присматривать за ним... ну и за Антуаном с Лютером... и вообще.
– Очень благодарен вам за заботу о моем отпрыске, - чуть склонил голову Томас.
– То есть вы не собираетесь возвращаться в Эскайпею?
– уточнил Рютгер.
– Ох, нет... Я только попробую послать папе и учителю письма, но не знают, дойдут ли они...
– Юлия вздохнула.
– Ну что делать?.. Не могу же я бросить Матиаса! А леди Алиса обещала и сама меня учить, и со жрецами из Главного Храма договориться...
– Письма дойдут, - улыбнулся Рютгер.
– Потому что их отвезу я.
– Брат!
– Томас чуть не поперхнулся глотком вина.
– Вы нужны здесь! Теперь, когда вы выздоровели, ваша помощь потребуется Его Величеству! А если вы имеете в виду необходимость разыскать нашего младшего брата, то в Унтитлед могу съездить и я: так будет правильнее с точки зрения...
– Нет, не правильнее, - Рютгер наконец-то взял бокал и сделал глоток.
– Для начала, я еще далеко не выздоровел, Томас. Я болен... я неизлечимо болен вот уже десять лет. Что за прок Его Величеству с конченого человека в советниках?.. И кроме того, у меня есть в Унтитледе еще один долг.
Томас помедлил.
– Не смею вставать на пути между вами и вашим долгом, - кивнул он.
– Даже если не представляю, что может связывать вас с этим местом.
– Ах, возлюбленный брат мой...
– Рютгер опустил бокал, и тот тихонько звякнул о столик.
– Знаете ли вы, что становится после смерти с Древесными магами?..
– Они исчезают, и их скелеты находят на месте Одиноких деревьев.
– Я раньше тоже так думал, - кивнул Рютгер.
– Но недавно узнал от Юлии, что это только одна сторона проблемы. И сделал вывод.
– Нет!
– Юлия побледнела.
– Неужели вы собираетесь?..
Они с Иеронимо расстались только тогда, когда тропинка почти час петляла между высоких папоротников и густейшего хитросплетения сосен, елей и кленов, таких высоких, что, кажется, они задевали верхушками льдисто-синее небо, и так пронизанных жарким солнцем уходящего летнего дня, как будто между стволами протянули гигантские золотые паутины. Уже немало густых, заросших по пояс травой полян осталось позади, и немало обрывов, по дну которых шипели дикими змеями буйные желто-белые пенные ручьи, и звериные следы пересекали их путь не раз и не два. Тропа много раз обрывалась, и лесник находил другую; иногда приходилось идти несколько метров и вовсе без тропы, и тогда эти метры казались длиннее всего предыдущего пути. Короче говоря, далеко они зашли, выбраться человеку, не знающему леса, было бы теперь почти невозможно.
– Вы уверены, господин хороший?
– спросил Джерри-мышонок. Весь его облик и взгляд выражали крайнее недоверие способности заморского аристократа не пропасть в этой чащобе.
– Почитай, если сейчас прямо назад отправиться, вашим ходом еле до темноты в сторожку мою успеем.
– Джерри, ну может быть, хоть раз вы назовете меня братом?
– дружелюбно произнес Рютгер Аустаушен, поправляя на плече рюкзак.
– Может быть, вы мне и брат, - Джерри смерил Рютгера взглядом.
– Вроде, похожи. И магия ваша у меня получается. Да только ничего это не меняет. Никуда я с вами не поеду. Здесь мое место. В этом лесу. Что дочке моей помогли - это спасибо.
– Фамильное упрямство, - улыбнулся Рютгер.
– Может, и так, - улыбнулся в бороду лесник.
– Какой из меня аристократ?.. Воронам варронским на смех.
– Ехидным лошадям, - поправил Рютгер.
– У нас смеются, в основном, ехидные лошади... Ну, может, вы и правы.
– Не может, а прав, - покачал головой лесник.
– Я всегда прав, дело у меня такое. Так значит, не вернетесь со мной?
– А тут уж мое упрямство.
– Ну, воля ваша. Но ночь едва ли переживете. Это я вам как пить дать. Волки тут. Ну, на дерево если только влезете. Но вы разве ночь на дереве усидите?.. Непременно к утру свалитесь.
Рютгер улыбнулся.
– Может, и умру... Ну что ж, Джерри. До свидания. Спасибо вам за разговор, угощение и помощь. Очень я был рад нашей встрече. И помните, что в любом случае двери дома Аустаушенов для вас открыты. Мы всегда держимся семьи.
– И вам спасибо, господин Аустаушен. Бывайте. А то если передумайте, вы, главное, костер не разводите. Заберитесь на дерево, да и сидите себе. Если есть чего погреться, тоже можно, только не злоупотребляйте. В наших местах таких хищников не бывает, чтобы по деревьям лазили. Ну и молитесь.
– Спасибо вам, - сказал Рютгер.
– Все будет, как будет.
Лесник медленно пошел прочь, то и дело оборачиваясь. Возможно, он жалел, что не решился назвать странного гостя братом, может быть, удивлялся его сумасшествию. Рютгер не стал ждать, пока Иеронимо скроется из виду - продолжил путь. Чувство, возникшее с тех пор, как Марофилла - ах нет, теперь уже Аустаушена - поразила магия Матиаса Бартока, властно звало его вперед. Он чувствовал: судьба его близко.
Безошибочным чутьем Рютгер нашел дерево уже к вечеру, когда солнце валилось куда-то за макушки деревьев, а лучи его стали особенно золотыми и особенно ласковыми; птицы же пели не так ликующе, как с утра, а тоже как будто уже утешаясь перед ночью тем, что будет еще и новый день. Рютгер не был уверен, что завтра наступит и для него.