Древнее китайское проклятие
Шрифт:
– Бродил на Валиноре какой-то чужак, – подтвердил Гэндальф. – Все Хранителей расспрашивал, что да как. Сказал, что в своем мире хочет про это книгу написать. Не из ваших?
– Из наших.
– Написал он свою книгу?
– Написал.
– И как?
– Очень популярна. Полвека прошло, а до сих пор люди читают.
– Надо же, – сказал Гэндальф. – Ну, меня-то он с хорошей стороны описал?
– Ага, практически символ мудрости, честности и неподкупности.
– А я такой и есть, – скромно ответил Гэндальф. – Надеюсь только, что он не все описал, что мы ему рассказывали. Например, тот вечер, когда мы с Арагорном так нажрались, что поутру у нас хоббиты в глазах двоились.
Я заверил Пыльного, что ни о чем подобном у Толкина не упоминается, и он успокоился.
Понимая, что я удостоился чести общаться с выдающимся героем современности (Третьей эпохи Средиземья), я постарался выудить у Гэндальфа хоть какие-то комментарии относительно Войны Кольца, чтобы донести его слова до любопытных и почитающих его потомков. Вот некоторые из его высказываний.
Да, брат Серега, глубока Морийская Бездна, никем не мерена. Долго я падал в нее вместе с Балрогом, и, скажу я тебе, брат Серега, немереные там у гномов запасы мела.
В принципе, что есть Балрог, если не принимать во внимание, что он большой, древний рогатый демон? Обычный элементаль огня, страдающий манией величия, отягощенной убийственными наклонностями. Будь у меня под рукой обычный огнетушитель, я справился бы с ним за несколько секунд.
На самом деле я пытался договориться с Балрогом по-хорошему, и там, на Морийском мосту, совсем не орал ему: «Но пасаран». Просто спросил огоньку, думал, посидим, покурим. Но какая-то тупая орочья скотина выпустила по мне стрелу, со свойственной оркам меткостью промахнулась и угодила Балрогу в задницу. Он несколько разозлился, так что пришлось мне обрушивать мост и вступать с ним в схватку.
Да, я обозвал Хранителей глупцами. Я их еще не так обзывал, только все остальное, как я понимаю, в книгу не вошло. Нет, ты сам себе представь ситуацию, да. Я, вместо того чтобы выкурить с Балрогом трубку мира и поболтать о старых добрых деньках – а мы с ним, между прочим, оба ветераны Войны Гнева, хоть воевали и на разных сторонах, – вынужден обрушить под собой мост. И вот я повис над пропастью, в меня вцепилась эта чертова туша весом в пару центнеров, а эти придурки с Арагорном во главе просто стоят и пялятся на происходящее, вместо того чтобы нестись во весь опор. Иногда просто зло берет на этих героев, честное слово.
С Саруманом я поначалу промахнулся. Нечего было с ним разговоры разговаривать, кинжал ему под ребро – и труп в реку. Скольких неприятностей бы избежали.
Исилдур вообще-то неплохой парень был. Отличный солдат, приятный собутыльник, но меры в возлияниях не знал. Меч по пьянке столько раз ломал, что пришлось под это дело целую легенду выдумывать.
У меня всегда был дар провидца. Вот и тогда, стоило мне только Кольцо у Бильбо увидеть, как я сообразил, к чему это привести может. Ну и первым же порывом бросил его в камин. А вдруг бы оно там расплавилось и не пришлось бы весь огород городить?
Почему Гимли, сын Глоина, так на Галадриэль запал? А ты гномьих женщин видел когда-нибудь? Они же от мужиков только шелковистостью бороды и отличаются. Потому гномы, стоит им только из своих подземелий выбраться, становятся такими галантными и обходительными со слабым полом. Хочется хоть раз в жизни заняться сексом с теми, у кого волосы на лице не растут.
Леголас – отличный воин, но он эльф, и этим все сказано. Слишком романтичный парень, цветочки-лютики… Вокруг кровь льется, а он закатом любуется или новый сонет сочиняет. Не понимаю я этих эльфов.
Почему я, провидец, не мог дверь в Морию без помощи Фродо открыть? Да как раз потому, что провидец. Я ж знал, что меня за этой дверью Балрог ждет, вот подсознание и подсуетилось. Забыло пароль и интеллект напрочь выключило. Инстинкт самосохранения и у магов есть, против него никуда.
Хоббит – это не просто ценный мех на ногах. Это еще мифриловая кольчуга и три фута разящей эльфийской стали.
Галадриэль подарила Отряду три лодки. Это намек, понял? Гребите, мол, ребята, отсюда подальше. Они и погребли.
Обидно, что из всей моей блистательной карьеры мага и воителя потомкам лучше всего запомнилась неудачная и нелепая схватка на Морийском мосту. Это был апофеоз карьеры Балрога, но не моей.
Вообще, честно говоря, с хоббитами очень неудобно получилось. Ведь Кольцо в Ородруин любой дурак бросить мог, даже Арагорн. Но это было что-то типа пари. Понимаешь, мы со Следопытом и раньше знакомы были, и Элронда я давно знал. А Следопыт с Арвен встречался. Вот он и попросил меня Арвен у Элронда за него сосватать, поделикатнее подойти, так сказать. Но Элронд в ярость пришел. Чтоб я, говорит, за безродного смертного свою единственную дочь выдал? Да, говорит, скорее Мордор перед глупым хоббитом содрогнется, чем я это сделаю. Ну, я и разозлился и пошел к Бэггинсам чай пить. А про Войну Кольца уже потом люди придумали.
Саурона я еще пацаном знал, в те времена, когда он у Моргота на побегушках состоял. Талантливый мальчик, но была у него этакая зацикленность на всяких побрякушках. Кольца, браслеты… Любовь к ним его и подвела.
Древко копья дрожало от остаточной энергии, а мы с Гэндальфом тупо на него пялились, машинально стряхивая с одежды осколки лобового стекла. Копье пробило его в самом центре, прошло между нами, чудом никого не зацепив, и вонзилось в спинку заднего сиденья.
Рефлекторно я нажал на тормоз, и американский пожиратель бензина замер на месте. Я, конечно, не большой специалист в области ведения наступательного боя против ископаемых трехголовых рептилий, однако мне казалось, что метание копья для Змея Горыныча – не самый традиционный способ атаки непрошеных гостей.
– Что-то тут не так, – сказал Гэндальф, разделявший мои сомнения.
Мы находились в весьма холмистой местности, где, помимо холмов, никаких укрытий не было, поэтому я продвинул машину чуть вперед, и мы узрели копьеметателя.
Это был здоровенный детина в кольчуге и остроконечном шлеме. В одной руке у него был тяжелый щит, в другой – меч.
– Слышь, пацан, – по привычке сказал я, неторопливо вылезая из машины. – Ты реально представляешь, что ты сейчас сделал? Ты знаешь, на сколько эта тачка потянет?