Древнее китайское проклятие
Шрифт:
– Так в чем проблема? – спросил я. – Отдай мне ларец – и дело с концом. Зачем драться?
– Вот ты сам прикинь, – сказала средняя голова. – Я тебе ларец отдам, а дальше что? Дальше два варианта возможны. Ты с Кащеем либо договоришься, либо ты его грохнешь, правильно?
– Ну, в общих чертах.
– Если ты его грохнешь, меня же совесть заест, что я вот так, просто, за шкуру свою трясясь, братнину смерть тебе на блюдечке выложил. Сечешь?
– Секу.
– А если ты его не грохнешь, договоришься с ним по-хорошему, он же потом первым делом сюда придет, отношения выяснять.
– Не надо было Ваську тырить, – сказала левая голова. – Я предупреждала, между прочим, нам такое просто с рук не сойдет. То богатыри повадились ходить, теперь этот отморозок со «стингером», а то еще сам Кащей по наши головы заявится.
– Цыц, – гаркнула средняя. – Я сейчас думать буду. Сама. Попрошу не мешать.
– Думай, не думай, – сказал я, закидывая «стингер» на плечо. – А выход у нас с тобой один.
– Сарумать твою душу, – сказал Гэндальф. – Чтоб мне всю жизнь в Шире фейерверки устраивать! Чтоб у меня шерсть на ногах выросла! Чтоб мне сын Глоина своим топором бороду подровнял! Чтоб мне Леголас своей стрелой глаз выткнул! Чтоб меня Девятипалый вместо Кольца в Ородруин бросил! Чтоб мне всю жизнь с Горлумом сырую рыбу жрать! Нет, чуяло мое сердце, надо было наплевать на все эти пророчества и среди местных спасителя искать! Надо было тебя из другого мира тащить, надо? Ты мне одно скажи, Сережа, вы все в твоем мире тоже всё на пути взрываете или это мне с тобой так исключительно повезло?
– Не понял, – сказал я. – Ты чего орешь?
– А ты чего с Горынычем учинил?
– Ты просил грохнуть, я грохнул.
– Ну не так же! – воскликнул Гэндальф, глядя на огромную воронку, которая красовалась на месте бывшего холма. – Ты ж все тут развалил.
– Холм пустой внутри был, – объяснил я. – Вот он от взрыва и сложился.
– А сокровища?
– Я думал, все волшебники – аскеты.
– Я не сибарит, – сказал он. – Да, я люблю вкусно пожрать, хорошо выпить и мягко поспать, но могу без этого обойтись. Однако на сокровища Змея мы могли бы купить целую армию и дать хазарам достойный отпор. И самое главное, ты ж Василису тоже угробил, ирод ты иномирный.
– Спокойно, – сказал я, – Василисы там не было.
– Откуда знаешь?
– Змей признался. Он ее Кащею сплавил.
– Хрен редьки не любознательней, – вздохнул Гэндальф. – Между прочим, смерть Кащеева тоже где-то там. Была.
– Дудки, – сказал я. – Смерть Кащеева здесь.
Я похлопал рукой по массивному ларцу, стоящему на капоте. До этого увлеченный зрелищем Гэндальф на него внимания не обращал.
– О, – обрадовался Гэндальф. – Ну хоть это ты не завалил. Уже хорошо. Ладно, мы сейчас прямиком к Кащею… Я давно подозревал, что из всей этой истории его уши торчат. На трон метит, скотина бессмертная…
– Я вот тут немного не понял. Кто это «мы» «сейчас к Кащею»?
– Мы с тобой, – сказал Гэндальф. – Ребят только до ближайшей деревни докинем, чтобы они там подлечились малость.
– Прости. Был контракт на Горыныча. Я тебе Горыныча грохнул. Кащей тебе теперь нужен? Вот смерть его, бери и пользуйся. А мне Горлума давай. Очень он
– Гнилой это базар, Сережа, – запросил Гэндальф. – Уговор был Василису спасти.
– От Горыныча.
– Неважно от кого. Спасешь Василису – и гуляй на все четыре стороны.
– Давай на эту ситуацию с другой стороны посмотрим, – предложил я. – Ты у меня из-под носа Горлума спер, тебя только за одно это на бабло ставить можно. Между прочим, в моем мире за похищение не только на бабло ставят, за такое у нас вообще валят, фамилии не спрашивая, хоть ты Саша Белый, хоть ты Гэндальф Пыльный. Но я по-человечески к тебе подошел, Змея Горыныча грохнул и смерть Кащееву добыл. По-моему, более чем достаточно, чтобы получить назад то, что тебе все равно не принадлежит.
– Ты слишком мелочен для богатыря.
– Я не богатырь, – сказал я. – Я маг и бизнесмен. Знаешь, в чем основа любого бизнеса? Ты – мне, я – тебе. А у нас получается так, что все время «я – тебе».
– Ага, – сказал Гэндальф. – Торгуешься?
– Торгуюсь. Не привык я на халяву вкалывать.
– И чего ты за Кащея хочешь?
– А что ты можешь предложить? Ты пойми, мне ведь не сама плата важна, а принцип. Всякая услуга должна быть оплачена, иначе не стоит ее оказывать. Это унижает и того, кто ее оказывает, и того кому.
– Философ на мою голову, – пробормотал Гэндальф. – Что тебе предложить-то? Извини, половинами королевств разбрасываться меня никто не уполномочивал. Золотом возьмешь?
– На кой оно мне? Я и так не бедствую.
– А чего тебе надо?
– Не знаю. Ты волшебник, ты и предлагай.
– Даже не знаю, что тебе предложить. Я, видишь ли героям никогда не платил.
– Все когда-нибудь случается в первый раз.
– Ни Арагорн, ни Кимли, ни Леголас, ни хоббиты за свои услуги платы не требовали. Им было достаточно одного осознания того, что они вершат великое дело.
– А мне недостаточно.
– Ты уверен, что ты герой?
– Нет. Ты сам меня позвал, помнишь?
– Чтоб на меня Саурон одним глазом в упор посмотрел!
– Ладно, – сказал я. – Вижу, что ты ничего придумать не в состоянии, да и мне что-то ничего путного в голову не лезет. Давай по ходу это дело обговорим.
– Давай по ходу.
Глава тринадцатая. ГОРЛУМ ДВИГАЕТ В ГОРОД
Горлум
Голм!
Нет, но все-таки, какие же они козлы. Все.
Ненавижу.
Хотя ненавидеть козлов сейчас не время. Сейчас время от козлов улепетывать со всех ног и Прелесть подальше прятать. Да и самому скрыться не помешает. Так оно для здоровья полезнее.
А те твари, которые тропу в лесу протоптали, на самом деле никакие не звери. Это механизмы такие, их люди специально придумали, чтобы воздух в лесах отравлять. Ну и чтоб по тем лесам не ходить, а с комфортом ездить. До этого я, между прочим, своим умом допер. Горлум не дурак. Горлум способен делать выводы.
Знаете, какой я вывод из всего этого сделал?
Сволочи они, люди. И ленивые притом.
Значит, придумали штуки, которые за них ходят. Скоро еще придумают штуки, которые за них думать будут.