Древнерусская цивилизация. Начало Руси
Шрифт:
Славян от балтов отличает прежде всего наличие в их составе центральноевропейского альпийского расового типа и населения культуры колоколовидных кубков. В Прибалтику также проникали этнические волны с юга, но это были иные волны. Южное население попадало сюда, по-видимому, лишь в качестве примеси в составе венетов и иллирийцев, может быть разных волн киммерийцев, прошедших Малой Азией и Балканами. И происхождение, и языки всех этих этнических групп были в конечном счете довольно близко родственными. Понятная им речь, видимо, звучала и в зоне фракийско-киммерийской культуры, поскольку таковая возникает также в результате продвижения населения из Причерноморья, с левобережья Днепра. Язык приальпийского населения, равно как и населения культуры колоколовидных кубков, очевидно, отличался от балто-днепровских и причерноморских языков. Приальпийское население, по всей вероятности, в своих истоках вообще не было индоевропейским. Но если, например, в кельтских языках явно проявляется неиндоевропейский субстрат, то в славянском такового не видно. Поэтому реальное воздействие на язык этого населения оказывали лишь индоевропейские племена, в числе которых на первом месте должны быть названы именно племена культуры колоколовидных кубков.
В настоящее время трудно решать: пришел ли протославянский язык в «готовом» виде в Центральную Европу, или он формируется здесь в результате смешения населения культур колоколовидных кубков и разных вариантов культур, уходящих к предшествующим племенам культуры шнуровой керамики. Длительное соседство, несомненно, способствовало взаимовлиянию древних славянского, иллиро-венетского и кельтского языков, в результате чего шел непрерывные процесс взаимоассимиляции, а также сложения промежуточных диалектов в рамках «закона лингвистической непрерывности».
Наряду с постоянным движением населения с востока на запад шло движение и в обратном направлении, причем в эпоху поздней бронзы в нем заметную роль играют и славянские племена. Собственно «славянские» черты, родственные исходным и приальпийским расовым особенностям, отражаются с древности у чешских и моравских славян, а также позднее в облике восточнославянских племен древлян, тиверцев и уличей [338] . Сходное население в Среднем Поднепровье фиксируется уже в скифское время [339] .
338
Т.И. Алексеева. Указ. соч. С. 256, 260. Ср. там же, С. 232 о сходстве современного приднепровского населения с приальпийской зоной: Венгрии, Австрии, Швейцарии, Северной Италии, Южной Германии, севера Балкан.
339
Там же. С. 249. В целом население Надпорожья близко прибалтийским типам.
Погребения в каменных ящиках широко распространялись в Европе, захватывая разные племена. Однако во многих случаях как и в культуре мегалитов, варианты этой культуры имеют нечто общее. В Поморье в каменных ящиках погребали и широколицых долихокранов и, в отдельных случаях, представителей мезокранного населения [340] . Обычай этот держится стойко и в эпоху железа, когда (как и у венетов италийских) в каменных ящиках помещаются урны с прахом [341] . Почти несомненно, что обычай этот связывался с определенным этносом, который долго сосуществовал с балтскими и, может быть, славянскими племенами и который, возможно, сближался с венето-иллирийскими племенами. В конечном счете в составе славянства численно преобладает население шнуровой керамики. Но Т.Н. Алексеева, видимо, права, что «генетически этот комплекс не связан со славянами» [342] . Это, вероятно, зона воздействия славянского языка, распространявшегося с более южных территорий. «Повесть временных лет» прямо выводит славян из альпийской области, отождествляя их с нориками – соседями венетов и карнов. Летописная схема восходит к Сказанию о славянской грамоте, возникшему на западнославянской почве [343] . В позднейших польских и чешских хрониках славяне выводятся из Паннонии – области, смежной с Нориком [344] .
340
Т.А. Трофимова. Указ. соч. С. 52 – 55.
341
Погребальный обряд… С. 34. 47 – 49 (карты). В рамках культуры этот тип погребения стойко держался только в низовьях Вислы.
342
Т.И. Алексеева. Указ. соч. С. 170.
343
Ср.: Н.К. Никольский. «Повесть временных лет» как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. Вып.1. Л., 1930. С. 57 и далее; А.Г. Кузьмин. Русские летописи как источник по истории Древней Руси. Рязань, 1969. С. 102 – 106; его же: Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 297 – 317.
344
Ср.: Н.К. Никольский. Указ. соч. С. 77.
Большинство ученых не придают значения славянским средневековым преданиям [345] . Между тем за ними, конечно, стоят какие-то реальные события. Речь может идти об одном из компонентов будущего славянства. Обычно на территории Паннонии и Норика размещают кельтские и иллирийские племена. Несомненно, они там находились, причем с древнейших времен. Но в условиях племенного строя языковая чересполосица могла сохраняться веками. Мезокранное, умеренно-широколицее население, характеризующее славян, проживало здесь чуть ли не с неолита [346] . Есть здесь и весьма древние топонимические следы.
345
Ср.: H.Lowmianski Poczatki Polski. T. I. Warszawa, 1958. Str. 166 – 183.
346
Т.И. Алексеева. Указ соч. С. 247, 249.
Славянский язык, как известно, является одним из самых архаичных. А. Мейе объяснил это тем, что «славяне в течение долгого времени оставались в стороне от средиземноморского мира» [347] . Но, как показал О.Н. Трубачев, в славянской и италийской ремесленной терминологии имеются бесспорные соответствия, причем в балтских языках эти параллели отсутствуют [348] . В другой связи он говорит «об интенсивном иллирийском (западнобалканском, а не восточнобалканском) слое» в топонимике Верхнего Поднестровья [349] . И во многих случаях славяно– и балто-италийские параллели в общий узел не связываются.
347
А. Мейе. Общеславянский язык. М., 1951. С. 14.
348
О.Н. Трубачев. Ремесленная терминология в славянских языках. М., 1966. С. 166 – 200.
349
Его же. Названия рек Правобережной Украины. С. 279.
На ряд древних славянских топонимов в Паннонии указал еще П. Шафарик. Так, озеро Балатон (Блатно – болото у славян VI в.) называлось Pelso, т. е. Плесо [350] . В надписи 157 г. н. э. на камне упомянут город Tsierna на реке «Черной» (сербской Црне) [351] . Характерное славянское «Быстрица» звучит в названии реки Bustricus [352] . Явно славянское название племени «озериатов» [353] . Из славянского некоторые авторы объясняют название племени «костобоков» [354] .
350
П.И. Шафарик. Указ. соч. Т. I, Кн. 2. С. 117 – 118. Автор приводит анлогичные топонимы на всей территории расселения славян. Ср.: русское «плес». В эту связь можно поставить и этноним пелазги – «люди моря», который часто объясняют от менее ясного корня, означающего «плоскую поверхность» (Ср.: Д.Ж. Томсон. Указ. соч. С. 169).
351
Там же. С. 118 – 119. Название города дается также у Птолемея и в Певтингеровых таблицах, причем варианты буквы (Д и Т) подчеркивают затруднения греческих и латинских авторов в передаче славянского «Ч».
352
Там же. С. 120 – 121. Ср.: Ю.К. Колосовская. Паннония в I – III веках. М., 1973. С. 23.
353
Это племя, упоминаемое Птолемеем, обитало, видимо, в районе Балатона. Ср.: Ю.К. Колосовская. Там же.
354
См.: З. Неедлы. История чешского народа. Т. I, М. 1952. С. 212 – 213, 218; О.В. Кудрявцев. Исследования по истории балкано-дунайских областей в период Римской империи и статьи по общим проблемам древней истории. М., 1957. С. 11.
Перечень топонимов, славянское происхождение которых вероятно, у Шафарика довольно обширен, и в несколько обновленном виде он воспроизведен В.П. Кобычевым [355] . Здесь только необходимы некоторые оговорки. В свое время одни и те же топонимы пытались распределить между славянами и германцами или между теми и другими и фрако-иллирийцами. Известный польский ученый М. Рудницкий опубликовал десятки статей и заметок, в которых находил интересные параллели и остроумно опровергал пангерманистские построения. Но доказательства славянства тех или иных имен нередко страдали у него такой же односторонностью. Между тем в догосударственный период существовали, конечно, многочисленные переходные диалекты между смежными (конечно только смежными) языками. Это, в частности, относится к широко распространенным в придунайской области топонимам (прежде всего названиям рек) с компонентом «ава» (Морава, Острава, Драва и т. д.), причем эти названия часто повторяются от Иллирии до Прибалтики и Приднепровья. При бесспорно разном значении форманта «ава» в древнейшем пласте и позднее у славян и балтов (у славян это суффикс), он воспринимался как «свой», понятный, поскольку совпадал по форме образования топонимов. И, видимо, он не случайно был унаследован славянами и балтами, прежде всего первыми [356] . Иными словами, на территории Паннонии и, возможно, Норика в доримское время проживали племена, язык которых к славянским был ближе, чем любой другой как из современных, так и древних.
355
В.П. Кобычев. Указ. соч. С. 54 – 56, 136 – 140. Автор отстаивает дунайско-карпатский вариант славянской прародины.
356
Ср.: О.Н. Трубачев. Названия рек Правобережной Украины. С. 49: 38 названий в Среднем Поднепровье и только 4 в Верхнем.
В летописи приводится одно указание на время, когда славяне начинают расселяться на восток и северо-восток: «Волхом бо нашедше на Словени на Дунайския, и седшем в них и насилящем им, Словени же ови пришедше седоша на Висле, …по Днепру…» [357] Этот летописный текст обычно рассматривается с двух точек зрения: 1. Кого летописец называет «волохами». 2. К какому времени относится событие. Здесь нет необходимости рассматривать все варианты [358] . Но следует подчеркнуть плодотворность подхода к этому вопросу П. Шафарика.
357
ЛЛ. СПБ., 1897. С. 5.
358
Разные мнения см.: А.А. Шахматов. Волохи древнерусской летописи // Известия Таврической ученой архивной комиссии. Симферополь, 1918. № 54; А.Г. Кузьмин. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море. ВИ, 1970, № 10, стр. 31 (поддержка мнения А.А. Шахматова); В.Д. Королюк. Волохи и славяне в «Повести временных лет». СС, 1971, № 4; его же: К вопросу о месте известий о волохах в «Повести временных лет». СС, 1972, № 1 (полемика с названными двумя авторами. Отождествление волохов с древними римлянами).
П. Шафарик был одним из первых, кто обосновал положение о тождестве славянских «волохи» или «влахи» с германскими Walh, Walsche, Walah, Vealh и др., причем и у тех и у других так обозначались кельты [359] . Нетрудно определить, почему это имя получали у славян и германцев все кельты: вольки – одно из крупнейших кельтских племен, с которыми приходилось иметь дело обоим народам. (В немецком языке название племени отразилось в той же форме в понятии Volk – народ). Но в данном случае принципиальное значение имеет установление времени, о котором говорит летописец. Видимо, П. Шафарик правильно понял летописный текст. О нашествии «волохов» на паннонских славян могли рассказывать только предания и славянские исторические песни. И первоначальная запись их была сделана, по всей вероятности, не на Руси, а в придунайских же областях (в частности в Великой Моравии или Иллирии, в которой киевский летописец видел исток славян и руси). Русский летописец это неясное для него во времени событие связал с другими, позднейшими. Ему нужно было поднять значение славян как древнего христианского народа, соединив его с проповедями апостола Павла. Далее перед ним стояли совсем уже недавние события: походы на Средний Дунай в конце VIII в. франков, а затем изгнание их уграми [360] . Последнее имеет отношение только к идентификации «волохов» в русской традиции X – XII вв. (таковыми теперь признаются франки, точнее население Священной Римской империи).
359
П. Шафарик. Указ. соч. С. 82 – 103.
360
Ср.: ЛЛ. С. 24 – 25 – о вторжении угров в дунайскую долину: «Седяху бо ту преже Словени, и Волохове прияша землю Словеньскую; посем же Угри погнаша Волъхи, и наследиша землю ту, и седоша съ Словены, покорише я под ся».