Древняя Русь. Быт и культура
Шрифт:
Клады, зарытые со второй половины X в. до рубежа X–XI вв., сосредоточены в двух регионах: на Волыни и в Верхнем Поднепровье, на Смоленщине (рис. 5). Состав этих кладов примечателен. В них впервые обнаружены вещи, которые представляют собой стилистически единый металлический убор. Это серебряные бусы, лунницы, круглые подвески и нарядные серьги с бусинами. Все эти вещи изготовлены тиснением и украшены тонкой зернью (Корзухина Г.Ф., 1946, с. 45–52). Появление техники зерни сразу в таких совершенных образцах загадочно. Искусство филиграни и зерни обычно связывают с ювелирным делом Ближнего Востока. В Восточной Европе тисненые украшения с зернью известны в памятниках пастырской культуры V–VII вв. (Айбабин А.И., 1973а, с. 62–72); в литье воспроизводили украшения с зернью мастера роменско-боршевской культуры VIII–IX вв. (Ляпушкин И.И., 1958, с. 221–322).
Рис. 5.
Условные обозначения: а — единичные клады; б — три клада; в — пять кладов.
1 — Смоленск (1868); д. Гнездово (1868, 1870); полустанок Гнездово (1885); около станции Гнездово (1909); 2 — Киев (1851, 1913, 1863); 3 — д. Борщовка (1883); 4 — с. Гущино (1930-е годы); 5 — с. Коробкино (1915); 6 — с. Денис (1912); 7 — с. Шпилевка (1887); 8 — с. Юрковцы (1864); 9 — с. Копиевка (1928).
Однако тисненые украшения с крупной зернью и литые с ложной зернью были только упрощенным вариантом настоящих зерненых украшений, производившихся в придворных мастерских сасанидского Ирана (B'alint Cs., 1978, с. 173–211). Освоить эту технику на высоком уровне смогли в Европе только с созданием феодальных государств. Впервые драгоценные изделия в технике зерни и филиграни были освоены мастерами Великой Моравии, что совпало с возникновением раннефеодального моравского государства (Dekan J., 1976, с. 158–180). После потери политической самостоятельности Моравии мастера ушли в Чехию, в Пражский град. Достижения моравских ювелиров стали общеевропейским достоянием (Поулик Й., 1985, с. 43).
В X в. техника зерни появилась в прекрасных образцах в серебряном уборе эпохи Владимира Святославича.
Самые лучшие клады с зернью найдены на Волыни в Пересопницком могильнике, в котором обнаружено погребение ювелира с инструментами для изготовления зерненых украшений (Корзухина Г.Ф., 1946, с. 45, 46). Второй регион, где были найдены клады с зернеными украшениями, располагался много севернее, в районе Гнездова, под Смоленском; отдельные клады обнаружены в Витебской, Ярославской, Полтавской областях. В Киеве вещей с зернью найдено мало. Тяготение кладов с зернью к западным районам Руси подтверждает возможную связь попавших в них вещей с ремеслом европейских стран.
Однако нигде нет украшений, совершенно идентичных найденным в русских кладах. Представляется несомненным, что ювелирами Руси был воспринят прием зернения и имитирующего зернь тиснения, а типы украшений, при изготовлении которых он использовался, отражая общеевропейские вкусы, несли на себе черты местного своеобразия.
В результате был создан стилистически цельный убор, поражающий своей красотой и изяществом. В него входили серьги с ажурной бахромой и зерненой подвеской (табл. 39, 20, 21), бусы, спаянные из отдельных частей, со сложным зерненым орнаментом (табл. 39, 11, 12), круглые подвески с зернью и великолепные зерненые лунницы (табл. 39, 10, 11, 3, 6, 7). Его дополняли зерненые перстни и пуговицы (табл. 39, 25, 5, 8). Все эти вещи составляли парадный женский убор, носившийся, очевидно, двумя-тремя поколениями женщин в короткий промежуток времени от второй половины X в. до первых десятилетий XI в.
Его стилистическая однородность и отсутствие ощутимой эволюции в каждой категории составлявших этот убор украшений позволяет предполагать создание его в мастерских одного-двух поколений ювелиров. Это был первый высокохудожественный убор, изготовленный в княжеских мастерских. Только мастерским такого высокого социального ранга было под силу освоить новую сложную технику. Тут были и драгоценное сырье, и лучшие местные и иностранные мастера. Здесь, вероятно, начали чеканить первые русские монеты. Так сложившееся раннефеодальное государство распоряжалось тем запасом драгоценных металлов, который составлял его казну.
Наряду с этим в кладах сохранялись вещи и более древние — кованые гривны и браслеты, составлявшие специфику кладов более раннего времени. Однако и эти простые украшения претерпевают изменения: появляются браслеты, свитые из двух толстых проволок, витые и плетеные гривны-украшения, интерес к которым сохраняется и двумя столетиями позже.
Клады X — рубежа XI–XII вв. богаты монетами. В большинстве случаев это саманидские дирхемы, самые поздние из которых относятся к 60-м годам X в. Количество их в кладе иногда достигает нескольких тысяч. Появляются и византийские монеты X в., и западноевропейские монеты X — начала XI в. В одном кладе представлены русские монеты Владимира и Ярослава. Встречаются и серебряные слитки неустановившегося веса.
В кладах Смоленщины находят скандинавские украшения. Однако знакомство с ними не имело ощутимого влияния на древнерусских ювелиров. Во всяком случае, подражаний им в кладах нет, но в городских культурных слоях X–XI вв. гибридные украшения, подражающие скандинавским, известны (Седова М.В., 1981, с. 185). В целом русское ювелирное дело эпохи раннефеодальной монархии предстает вполне сложившимся и достаточно самостоятельным.
В следующую группу кладов Г.Ф. Корзухина включает клады, зарытые в XI — на рубеже XI–XII вв. Они четко выделяются по обильному нумизматическому материалу, для которого характерно наличие рубленых монет и резкое увеличение числа монет западноевропейской чеканки. Любопытна и их топография (рис. 6).
Рис. 6. Карта распространения кладов III группы (по Г.Ф. Корзухиной).
Условные обозначения: а — один клад; б — два клада.
1 — с. Озера (начало XIX в.); 2 — ст. Лодейное (1929); 3 — Старая Ладога (1920); 4 — с. Путилово (1927); 5 — мыза Боровская (1846); 6 — близ д. Буянцы и с. Белая Кирка (1852); 7 — приход Спанка (1913); 8 — д. Забельская (1914); 9 — д. Скадино (1928); 10 — д. Демшина (1891); 11 — с. Крыжово (1904); 12 — д. Васьково (1923); 13 — д. Шалахова (1892); 14 — Полоцк (1910); 15 — Витебская губ. (до 1907); 16 — д. Стражевич (1898, 1903); 17 — р. Луппа (1853); 18 — близ Белогостицкого монастыря (1836); 19 — с. Коростово (1891); 20 — с. Льговка (1946); 21 — д. Бужиски (1885); 22 — с. Бегень (1890); 23 — д. Козлин (1933); 24 — с. Киково (1916); 25 — д. Б. Хайча (1860-е годы); 26 — с. Глубоцкое (1883); 27 — Чернигов (1848); 28 — Киев (1787); 29 — Мироновский фольварк (1883); 30 — Киев (1899); 31 — Псковщина (1891); 32 — с. Пилява (1895); 33 — с. Великосельское (1903); 34 — местность Собачьи Горбы (1906); 35 — Переяслав (1912).
Половина кладов этого периода зарыта на землях Полоцкого княжества и на Новгородчине, там, где кладов до XI в. и более позднего времени нет. Объясняется это начавшейся борьбой за самостоятельность Новгорода. Действовали и другие причины: частые антихристианские восстания смердов и изнурительные усобицы князей. В Среднем Поднепровье к двум последним факторам присоединялась постоянная угроза набегов кочевников-половцев.
Вещевой состав кладов XI в. разнообразен и не дает такого единого комплекса вещей, как зерневой убор предшествующего времени. Часто входящие в них украшения разрублены на части, перелиты в слитки. Это объясняется острой нехваткой серебра в связи с прекращением ввоза монет с Востока на рубеже X–XI столетий. На куски рубили шейные гривны, браслеты, старинные украшения — лунницы и медальоны с зернью. На отдельных вещах и фрагментах разрубленных украшений встречается новый прием декора — орнамент, выбитый пуансоном (табл. 40, 1, 8, 9, 10). Он украшает кольцевые пряжки, шейные гривны, ромбощитковые височные кольца (табл. 41). Эти вещи составляют стилистически единый убор, характерный для северо-запада Руси. Типологически он связан с украшениями дофеодального периода. Его характеризуют тяжелые кованые и литые украшения, далекие от изысканных вещей с зернью.