Древняя Русь. Город, замок, село
Шрифт:
Последняя группа городищ IX — начала XI в. (укрепленная площадь до 1 га), за исключением предыдущих, ничем не отличается от рядовых сельских поселений этого времени, кроме наличия примитивных укреплений. По существу они являются укрепленными селами, примерами крестьянской самообороны от внешней опасности. В условиях упрочения феодализма и государственности им уже не было места.
Из 83 памятников, данные о которых сведены в табл. 4, по письменным источникам известно 43 (51,8 %), в том числе по первой группе — 23 (76,7 %) из 30, по второй — 13 (81,2 %) из 16 и по третьей — 7 (19 %) из 37. Нельзя не отметить, что 24 поселения указанного времени прекратили существование к началу XI в. Всего из археологически изученных древнерусских укрепленных поселений не дожили до середины XII в. 37 (15,3 %) из 242 памятников.
В целом интерпретировать по археологическим данным социальное лицо поселений IX — начала XI в. значительно труднее, чем двух следующих хронологических периодов. Меньше ярких фактов, нет близких аналогий, лаконичны сведения письменных источников. В результате сравнительного анализа археологических материалов социально-историческая типология древнерусских укрепленных поселений конца IX — середины XIII в. представляется в следующем виде:
для периода IX — начала XI в. — укрепленные поселения сельских общий, племенные центры, дружинные лагеря-станы, первые административно-военные центры волостей, ранние города, сторожевые крепости (со второй половины X в.);
для периода XI — начала XII в. — феодальные усадьбы-замки, административно-военные центры волостей и погостов, сторожевые крепости, города;
для периода середины XII — середины XIII в. — феодальные усадьбы-замки, административно-военные центры волостей и погостов, сторожевые крепости, старшие и младшие (пригороды) города.
Между отдельными категориями укрепленных поселений существуют переходные типы. Не прослеживаются в чистом виде культовые центры и торгово-ремесленные поселки.
Древнерусские города
А.В. Куза
Определение города. Существующие ныне в отечественной историографии определения русского феодального города построены на объединении производственного и правового принципов. Они дополняются перечислением его важнейших функций. Уточнены место городов в государственной структуре Руси и их роль в системе формирующихся классовых отношений. Поэтому отказ некоторых исследователей от научного определения понятия феодального города, стремление в этом вопросе стать на точку зрения летописцев XI–XIII вв. затушевывает проблему (Рабинович М.Г., 1978, с. 16–17). Однако и еще более дробная детализация функций и признаков средневекового города на разных этапах его развития ведут к отрицанию существования городов как общеисторического и принципиально однородного явления. Единые методологически важные особенности городов в таком случае растворяются среди второстепенных, локальных и хронологических признаков. Складывается положение, когда удается сформулировать лишь частное, для конкретной эпохи и конкретного региона определение города. Но в таком случае неизбежен вопрос: насколько правомерно вообще пользоваться термином «город», если различные исследователи понимают его по-разному?
Выше были рассмотрены важнейшие функции и характерные особенности древнерусских городов. Хотя они и изменялись во времени, их появление закономерно и свойственно всем обществам на известном этапе развития. Поэтому определение средневекового города с позиций исторического материализма должно выражать его основную, единую для всех городов социальную функцию.
К. Маркс и Ф. Энгельс считали города закономерным порождением процесса общественного разделения труда в условиях появления частной собственности и антагонистических классов (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 28–39, 49–58; т. 21, с. 160–163, 170–171). Это возможно лишь при наличии в обществе достаточного количества прибавочного продукта. Города же с момента своего зарождения в эпоху Древнего мира выступают в роли его аккумуляторов.
На эти обстоятельства обратили недавно внимание О.Г. Большаков и В.А. Якобсон. Исследователи считают, что с помощью понятия прибавочного продукта — фундаментальной категории политической экономии марксизма, можно определить город как «населенный
Предложенное О.Г. Большаковым и В.А. Якобсоном общее определение города отражает социально-экономическую сущность и древнерусских городов. Действительно, подавляющая масса прибавочного продукта производилась в феодальной Руси сельским хозяйством и изымалась оттуда в первую очередь на нужды господствующего класса. Изъятый из деревни прибавочный продукт в виде даней и земельной ренты поступал прямо или через промежуточные инстанции в города — места постоянного пребывания большинства представителей господствующего класса, практически на протяжении всей «восходящей стадии феодализма». Здесь он реализовывался различными способами, в том числе и переработкой его ремесленниками.
Если с такой точки зрения взглянуть на развитие древнерусских городов, можно заметить, что и увеличение размеров, и количественный рост городов находятся в определенной зависимости от объема отчуждаемого из сельского хозяйства прибавочного продукта. Чем больше и гуще населена территория, подчиненная городу, тем больше и населеннее сам город. Столицы русских земель-княжений служат здесь ярким примером. М.Н. Тихомиров совершенно верно подметил, что города на Руси строились в первую очередь в развитых сельскохозяйственных районах. Но исследователь объяснил этот факт потребностью земледелия в изделиях специализированного городского ремесла (Тихомиров М.Н., 1956, с. 52–64). Иначе подошел к данному вопросу А.Н. Насонов, считавший естественной причиной возникновения городов в густонаселенных земледельческих областях наличие там многочисленного платежеспособного населения, являвшегося надежным источником обогащения всевозможными поборами (Насонов А.Н., 1951, с. 22–24). Другими словами, А.Н. Насонов рассматривал города Древней Руси прежде всего как административно-хозяйственные центры.
Признавая удачным общее определение О.Г. Большаковым и В.А. Якобсоном понятия «город», кажется необходимым несколько конкретизировать его для древнерусских условий. Ведь пунктами концентрации прибавочного продукта были и феодальные усадьбы-замки, и погосты, и военные крепости.
По мысли К. Маркса и Ф. Энгельса, «город уже представляет собой факт концентрации населения, орудий производства, капитала, наслаждений, потребностей, между тем как в деревне наблюдается диаметрально противоположный факт — изолированность и разобщенность. Противоположность между городом и деревней может существовать только в рамках частной собственности» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 3, с. 50). Значит в условиях частной собственности город не только аккумулирует в себе прибавочный продукт, но средства и способы его реализации, и население, численно достаточное, чтобы выполнять эту задачу. Именно степень концентрации перечисленных моментов, что следует из рассмотренных выше таблиц (2–4), отличает феодальный город от других типов поселений.
Таким образом, древнерусским городом можно считать постоянный населенный пункт, в котором с обширной сельской округи-волости концентрировалась, перерабатывалась и перераспределялась большая часть произведенного там прибавочного продукта. Внесенные в определение города О.Г. Большаковым и В.А. Якобсоном дополнения подчеркивают несколько существенных обстоятельств.
Во-первых, Б.А. Рыбаков убедительно показал, что в IX — середине X в. большая часть даней и контрибуций (прибавочный продукт) свозилась в расположенные на пути следования «полюдья» временные поселки-станы (Рыбаков Б.А., 1979). Такие поселки в этот ранний период истории Руси выполняли роль сборного пункта (склада) продуктов дани для своевременной передачи их киевским князьям. Определение «постоянный» отличает города от подобных пунктов с временным или периодически увеличивающимся населением.