Древняя Русь. Город, замок, село

Рыбаков Борис Александрович

Два обстоятельства кажутся особенно показательными. Абсолютное большинство каменных храмов обнаружено именно на поселениях с укрепленной площадью более 2,5 га, именно здесь прослеживается дворово-усадебная застройка. Таким образом, проведенное независимо от изложенных выше наблюдений подразделение поселений по размерам укрепленной площади носит не случайный характер, а отражает закономерности социального порядка. Всякое древнерусское поселение XII–XIII вв. с укрепленной территорией около 2,5 га и более может рассматриваться как город, если этому не противоречат другие данные: отсутствие развитого ремесла, церквей, дворов-усадеб, административного управления.

Лишь четыре памятника,

укрепленная площадь которых меньше 2,5 га: Мстиславль (1,45 га) и Ростиславль (1,3 га) в Смоленской земле, Волковыск (около 1,5 га) в Понеманье, Василев на Днестре (около 1,3 га) обладают большинством прочих «городских» признаков. Указанные исключения требуют известной осторожности в выводах, основанных на недостаточном количестве фактов. По системе планировки оборонительных сооружений большинство городов принадлежит к четвертому типу, но есть среди них памятники второго и третьего типов (II).

Обратимся теперь к другой группе поселений (защищенная площадь от 1 до 2,5 га), занимающих вторую строку таблицы. Здесь учтены данные по 32 памятникам. В сравнении с городищами первой группы они не имеют столь четких характеристик. Большинство показателей выражены слабо. Лишь рубрика вооружения представлена достаточно полно. Усадебная планировка отмечена только на указанных выше Мстиславле и Ростиславле. Складывается предварительное впечатление об определенной незавершенности процесса социального развития этих поселений.

Наряду с материалами археологических раскопок установить характер интересующих нас поселений помогают сведения письменных источников. В них упомянуты 26 (Иван, Логойск, Борисов, Перемиль, Данилов, Колодяжин и др.) из 32 пунктов. Относительно большая площадь поселений свидетельствует, что население их могло насчитывать 300-1000 человек. По данным археологии трудно выделить какое-либо ведущее направление в хозяйственной деятельности жителей этих городов. Ремесленное производство представлено железоплавильным, кузнечным, ювелирным (меднолитейным), гончарным, косторезным и деревообрабатывающим. Доказательств обособления двух последних от прочих домашних промыслов нет. Узкая специализация ремесла также не прослеживается. Определенное значение имели торговые связи. Среди сельскохозяйственных занятий преобладало скотоводство. Почвообрабатывающие орудия в значительном количестве найдены только при раскопках Колодяжина и Райковецкого городища. Впрочем, и там серпов и кос обнаружено в несколько раз больше. Лишь предметы вооружения, включая обломки мечей и сабель, булавы, шпоры, стремена встречаются постоянно. Дифференциация жилых построек по размерам и сопутствующему инвентарю практически отсутствует.

Военная ориентация этой группы поселений вырисовывается довольно отчетливо. Но многие из них (Логойск, Борисов, Гомель, Кричев, Перемиль и пр.) судя по сообщениям летописей были центрами волостей и удельных княжеств. Следовательно, оказались соединенными вместе сторожевые крепости и административные центры. Противоречия здесь нет. Обе функции (военная и управления) присущи и тем, и другим. Разница в их соотношении. У ряда поселений (Изборск, Городок на Шелони, Браслав, Райковецкое городище), расположенных вдоль границ княжеств на угрожаемых направлениях, преобладала первая, у других — вторая.

Наконец, о третьей, самой многочисленной (93) группе памятников, укрепленная площадь которых не превышает 1 га. Ее археологические характеристики, как видно из таблицы, имеют некоторые особенности. Во-первых, сельское хозяйство, прежде всего земледелие, является основой экономики этих поселений. Ремесло развито слабо и целиком подчинено удовлетворению узкоместных потребностей. Во-вторых, среди находок встречены

дорогие вещи (в том числе целые клады), входившие в парадный боярско-княжеский убор. На ряде поселений (Бородино, Воищина, Зборово, Вищин, Ковшары, Хлепень, Спасское, Молодия и др.) из массы построек размерами и составом находок выделяется господский дом. Исследователи убедительно интерпретировали подобные городища как феодальные усадьбы-замки.

Однако в этой же группе оказались поселения несколько иного облика. При общем сходстве с предыдущими раскопками на них не зафиксированы следы резкой имущественной и социальной дифференциации. Понять характер данных памятников помогают сведения письменных источников. В летописях и иных документах названы Восвяч, Лукомль, Рша, Коныс, Рогачев, Прупой, Чечерск, Турейск и др. Все они являлись административными центрами отдельных волостей.

Вновь мы сталкиваемся со случаем как бы произвольного объединения разнородных на первый взгляд поселений. В действительности это не так. Основные функции первых и вторых схожи. Они были административно-хозяйственными центрами территориальных округ: феодальных вотчин или волостей и погостов, из которых складывались территории княжеств. Различать их между собой, опираясь только на результаты ограниченных по масштабу археологических исследований, трудно.

Итак, среди трех групп укрепленных поселений середины XII–XIII в. имеются города, сторожевые крепости, административно-военные центры волостей и погостов, феодальные усадьбы-замки. Абсолютное большинство городов составляет первую группу, а феодальные усадьбы — третью. Из числа городов по всем показателям выделяются столицы княжеств — «старшие» города. Остальные являлись «младшими» или пригородами. Несколько вероятных феодальных замков (Зверовичи-Краси, Осовик (?), Радомль, Молодия на Днестре и др.) по системе планировки относятся к четвертому типу. Площадь их детинцев редко превышает 1–2 тыс. кв. м. Здесь располагался господский двор. В окольном городе жила челядь и прочий зависимый люд, обслуживавший феодалов.

Не менее интересно соотношение летописных и нелетописных памятников. Из 196 поселений, включенных в табл. 2, 126 (61,5 %) поименованы в письменных источниках XII–XV вв., причем в первой группе их 67 (95,7 %) из 70, во второй — 26 (81,25 %) из 32, в третьей — 33 (35,5 %) из 93. Отсюда следует, что почти все крупные центры Руси этого времени хоть однажды попали на страницы летописей или иных памятников письменности. Значительно меньше внимания современников привлекали мелкие городки — укрепленные центры феодальных вотчин или волостей и погостов.

Изучив особенности древнерусских укрепленных поселений середины XII–XIII в. и определив (с известной долей вероятности) их социальный облик, можно, пользуясь методом исторической ретроспекции, исследовать характер подобных памятников XI — начала XII в. Данные их сводной археологической характеристики помещены в табл. 3.

Таблица 3. Сводная археологическая характеристика городищ XI — начала XII в.

При сравнении табл. 2 с табл. 3 бросается в глаза значительное увеличение количества памятников (со 120 до 195). Эти цифры отражают уже установленный выше закономерный рост числа укрепленных поселений во второй половине XII–XIII в. Существенно, что данный процесс осуществлялся за счет городищ первой (с 44 до 70) и третьей (с 45 до 93) групп. Количество поселений второй группы осталось практически прежним (31–32).