Другая Золушка, или Четыре Часа До Полуночи
Шрифт:
– Зачем ты сбежала?
– наконец, задал Луи вопрос, который мучил его так много дней.
Она посмотрела на него, уже спокойно, без былой тревоги, которую изгнали минуты нежности:
– А ты не понимаешь?
– Как это по-женски - отвечать вопросом на вопрос!
– рассмеялся Луи и огляделся в поисках подходящего кресла или стула. Однако ничего подобного в комнате не оказалось - только колченогий табурет и кровать. В конце концов, принц выбрал табурет,
– Хорошо, я попробую объяснить...
– протянула Злата. Несколько секунд она молчала, глядя куда-то в пол и как будто собираясь с мыслями, потом снова подняла взгляд на принца. Глаза ее были полны грусти, и голос, когда она заговорила, прозвучал с такой же печалью: - Есть определенные нормы поведения... которые я очевидно нарушила. Целоваться в саду с мужчиной... кем ты мог меня вообразить?! Мне стало стыдно. Я сбежала не столько от тебя, сколько от себя самой...
– Далеко же ты убежала, - усмехнулся Луи, несколько успокоенный этим объяснением. Поднес ее ладони к своим губам, нежно поцеловал кончики пальцев и с иронией добавил: - Ты прячешься тут тоже от себя?
– Не совсем, - со вздохом ответила Злата, отводя взгляд.
– Полагаю, ты видел повсюду портреты... и слышал объявления глашатаев...
Луи смущенно заерзал. Признаваться, что он не только слышал и видел, но и участвовал в появлении всей этой шумихи, ужасно не хотелось... а принц редко шел против своих желаний. Не стал делать этого и сейчас.
– Да, трудно было не заметить, - сдержанно произнес он вслух и, откашлявшись, с напускной небрежностью спросил: - А ты знаешь, за что тебя... ммм... разыскивают?
– Знаю, - хмуро отозвалась Злата и вырвала свою руку из хватки принца, словно его прикосновение стало ей неприятно.
– Я... кажется, я убила человека.
Сделав роковое признание, она рискнула наконец-то посмотреть на Луи. К ее удивлению, он улыбался.
– Золушка, - весело сказал принц и снова поймал ее ладонь, а свободной рукой взял за подбородок и заглянул в лицо. Девушка была откровенно смущена, но взгляд не отвела.
– Ты никого не убила. Уверяю тебя.
Она судорожно вздохнула, в глазах блеснули слезы.
– Я его ударила, и он упал!
– Поверь, он жив и здоров... и даже восхищается твоей смелостью!
– А ты откуда знаешь?
– с подозрением осведомилась Злата, недоверчиво щурясь.
– Ты... говорил с ним?
– Не совсем с ним, - уклонился от прямого ответа принц, понимая, что избежать "момента истины" не удалось.
– Но я уверяю, он жив!
– Тогда я не знаю, зачем меня разыскивают с таким рвением, - наморщила лоб девушка и в раздумье добавила: - Может, моя мачеха настрополила их?
Услышав
– Твоя мачеха произвела на меня не самое хорошее впечатление, - сухо сказал он.
– Что у нее есть против тебя? Чем ты ей досадила?
– О, я досаждаю ей самим фактом своего существования!
– с горечью усмехнулась Злата.
– А мое появление на балу вообще взбесило ее.
– Тут мы с ней категорически не сходимся, - хмыкнул Луи и, не отводя взгляда от огромных ореховых глаз девушки, поднес ее ладонь к своим губам, нежно поцеловал.
– Для меня твое появление на балу - событие незаурядное...
– Приятно слышать...
– слабо улыбнулась Злата.
– Мне тоже тот вечер запомнился... увы, мачеха его испортила!
– Так что же она сделала?
– Ну, в общем, обвинила меня в воровстве (которого я, конечно, не совершала!). Вызвала жандармов... собственно, от них-то я и пыталась скрыться. Наверняка моя драгоценная родственница убедила их объявить меня в розыск.
Дальше молчать было нельзя. Принц вздохнул и с тенью смущения, которое пытался скрыть за деланным равнодушием, сказал:
– Нет, твоя мачеха тут не при чем... у нее, к счастью, нет такой власти.
– Нет?
– нахмурилась Злата.
– А у кого есть?
– У меня, - просто ответил Луи и обезоруживающе улыбнулся: - Извини! Понимаю, что виноват, и клянусь замолить свой грех...
Пару секунд девушка осмысливала услышанное.
– Значит, именно ты вынудил меня изображать художника и прятаться в этом грязном трактире?!
– с угрозой спросила она, сузив глаза.
– Ну... да. Прости.
– Прости?!
– взорвалась Злата. Лицо ее разрумянилось, глаза вспыхнули. Гнев явно был ей к лицу, и Луи против воли залюбовался своей хорошенькой разозленной собеседницей. А та продолжала бушевать: - Ты считаешь, что титул позволяет тебе поступать, как заблагорассудится?!
Луи именно так и считал, однако счел за лучшее промолчать.
– Или ты думаешь, что твое королевское "прости" искупает всё на свете?!
– Не королевское, - поспешил уточнить Луи, пряча усмешку. Гнев Златы его забавлял.
– Я не король, а всего-навсегда его сын...
– Да ты знаешь, что я почти голодала все эти дни?!
– Знать не знаю, но вижу, - покаялся принц, снова с грустью отмечая, как заострилось лицо девушки.
– Ты похудела, и сильно...
– Ты еще смеешь критиковать меня?!
– вспыхнула Злата. Слышать, что ты изрядно подурнела, к тому же, сознавать, что это правда, было по-настоящему больно.