Другие чувства
Шрифт:
Она подняла глаза на Граннуса - он, казалось, с легкостью читал все ее эмоции, но Стейси это не разозлило, не обидело. Если бы не Граннус, она бы и дальше пребывала в неведении, возможно, еще не раз попадая впросак. Он мог тихо посмеиваться над ней, как наверняка, это делали остальные. Но он, пусть и в своей, не слишком деликатной манере, заставил ее увидеть правду. И Стейси хотела узнать еще кое-что об оборотнях. По наитию, она почувствовала, что хочет это узнать.
– А, - чуть замешкалась, но смело встретила его взгляд, - что пьет оборотень в звериной сущности?
– В основном, воду и молоко, - оборотень склонил голову на бок.
– Но это
– Молоко?
– поразилась девушка.
– Как коты?
Граннус рассмеялся, заразительно, звонко, а потом резко замолчал и в почти абсолютной тишине, разбавляемой только настенными часами и боем двух сердец, Стейси услышала какой-то утробный звук, как рокот. Она посмотрела на грудь оборотня, потом ее взгляд пополз к поясу его брюк и нерешительно остановился.
– А я и есть кот, Стейси, - он сделал всего полшага, но так как девушке некуда было отступать, их тела почти соприкоснулись, а дыхания слились в единое, рваное.
– Только очень большой кот. Хочешь меня увидеть, Стейси?
– она почти кивнула, когда он, сверкнув серыми глазами, мурлыкнул: - Хочешь меня погладить?
Она замерла.
И перестала дышать.
И, наверное, перестала думать, потому что позволила его губам скользнуть в поразительной близости от своих губ.
Реальность дрогнула. Был только Граннус, к которому хотелось прикоснуться, и она бы сделала это, она бы не смогла удержаться, но... Вздохнув, Стейси посмотрела в сторону.
Реальность дрогнула, но не изменилась.
Граннус - оборотень. Она - человек. Иногда тянет забыться, вот как сейчас, но к чему это приведет? Размениваться Стейси не хотела, а между ними с Граннусом возможны симпатия, приятельские отношения, возможны любые другие чувства, кроме любви.
Она никогда не позволит, чтобы, наигравшись, оборотень выбросил ее как дырявую тряпку.
Она не повторит ошибку своей матери.
***
– Ты боишься...
Конечно, оборотень улавливает сильные эмоции, бесполезно отпираться. Стейси вздернула подбородок, совсем как сестренка, когда хотела казаться старше и более сильной и уверенной в себе, чем на самом деле. Хороший трюк, кстати, даже несмотря на рост Граннуса, теперь не возникало ощущения, что у него какие-либо преимущества в разговоре, что он довлеет, что он имеет право знать.
А, впрочем, путь знает.
Стейси ловко вывернулась, выйдя из-за прилавка. Да, их тела слегка соприкоснулись, и оба на секунду задержали дыхание, но... все это пустое.
– У нас ничего не выйдет, - сказала она, глядя в серые глаза.
И похвалила себя, что спокойно выдержала взгляд и медленно ползущую по мужским губам улыбку.
– Выйдет, - заявил оборотень без тени сомнения.
Он не сделал ни единого шага, не вышел из-за прилавка следом за ней, а такое ощущение, что одним словом вновь приблизился к ней, снова сокращая пресловутую дистанцию.
Пожалуй, решила Стейси, бессмысленно тянуть дальше. Другие оборотни выжидали, присматривались, ходили кругами, притворяясь любителями лимонада и шопоголиками, а этот почти сходу открыто заявил о своем интересе. И его интересовала не лавка. Его интересовала Стейси, как женщина, а она...
Чтобы спрятать вспыхнувшее лицо, Стейси подошла к маленькому столику, где стоял графин с лимонадом и стаканчиками для посетителей, налила себе немного, охладилась, и когда щеки вернули себе привычный цвет, повернулась к оборотню. Он все так же стоял за прилавком,
– Ты - оборотень, - сказала она.
– Я знаю, - ответил он.
– А я никогда не буду встречаться с оборотнем.
– Ошибаешься.
– Это ты ошибаешься, - Стейси покачала головой и решила расставить все точки над "?", чтобы больше к этой теме не возвращаться.
– Моя мать по глупости завела отношения с оборотнем. Оборотни умеют быть чертовски очаровательными, - она поморщилась, осознав, чью сущность только что упомянула. На всякий случай оглянулась, но обошлось, черт не услышал или не заинтересовался ее персоной.
– Они умеют вскружить голову, умеют влюбить в себя. Возможно, они даже умеют любить...
– Она задумалась, вспоминая, с какой нежностью в поселении иногда смотрят друг на друга пары, и с каким трепетом матери-оборотни пекутся о чадах.
– Они... Вы... Человек для вас ничего не значит. Люди рано стареют, они не такие выносливые...
Перед глазами промелькнула картинка, какой измученной вернулась мать после четырех лет отсутствия. Ее съедала болезнь, и чертов оборотень, ради которого она однажды бросила и мужа, и детей, не сделал ничего, чтобы спасти ее. А ведь он мог. Один укус, и мать Стейси осталась бы не просто жива, она жила бы долго, очень долго. И пусть бы она и дальше жила с оборотнем, но главное, была бы здоровой.
Стейси задумалась, и пропустила момент, когда оборотень вышел из-за прилавка и оказался рядом, так близко, что его дыхание касалось ее макушки.
– Что случилось с твоей матерью?
– руки Граннуса легли на плечи девушки, но она не сопротивлялась. Она была благодарна за тепло, которым он делился, благодарна за то, что он слушает внимательно, не перебивая, не пытаясь шутить, спорить.
– Моя мать умерла почти год назад, - призналась Стейси, и позволила Граннусу обнять себя. Ей нужны были сейчас объятия. Просто чтобы согреться. Тело лихорадило, зубы стучали, а в глазах застыли холодные слезы.
Холодные, как дождь, который лил в ту ночь, когда вернулась мать Стейси. Яркая и пронзительная картинка никогда не сотрется из памяти. Никогда. Одежда женщины промокла, она долго не могла согреться, а ее дочери долго не могли решиться подойти к ней, чтобы обнять, чтобы согреть, чтобы простить. Они смотрели на худенькую женщину, со слипшимися от дождя волосами, которая сидела в любимом кресле их отца, а он заботливо укрывал ее клетчатым пледом. Она предала его, может, сильнее, чем своих детей, но он улыбался ей ласково, чуть сожалеюще, он приготовил для нее отвратительный кофе, который она жадно пила. Он, казалось, и не пытался простить ее, он не был обижен, зол. Он... понимал и принимал ее. Снова. В семью, которую она бросила.
Когда мать ушла с оборотнем, Стейси было шестнадцать, столько же, сколько сейчас Авис. Она помнила, как проснулась ночью от поцелуя в щеку и от шепота, потом дверь в ее комнату закрылась, а Стейси лежала, глядя в потолок и глотая слезы, и прокручивала в голове слова матери. Она прощалась... Она уходила... Стейси выбежала в чем была, в ярко-оранжевой пижаме, босиком, выбежала на пыльную дорогу, в ночь, и закричала, увидев вдали две удаляющиеся фигуры. Одна из фигур обернулась, и на секунду показалось, что замешкалась, собираясь вернуться, но нет, снова шагнула за своим спутником, и окончательно растворилась в ночи.