Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика
Шрифт:
Итак, вороватая часть номенклатуры, используя свои властные рычаги, активизировала либеральную интеллигенцию и предоставила ей «зеленую улицу» в части обработки населения идеологически. В последнем процессе огромную роль играли евреи, по сути захватившие командные высоты почти во всех отраслях идеологии: в печати, литературе, кинематографе, на телевидении и радио. Как итог: почти все перестроечные «нетленки», наотмашь бившие по бывшим советским идеалам, были созданы руками деятелей той же национальности. Так, антисталинский роман «Дети Арбата» написал Анатолий Рыбаков, фильмы «Интердевочка» (о валютной проститутке) и «Маленькая Вера» (о маленькой вере в советский социализм) сняли Петр Тодоровский и Василий Пичул, самый массовый разоблачительный журнал «Огонек» возглавил Виталий Коротич и т. д. и т. п.
Конечно, не все евреи хотели развала СССР, однако одно бесспорно: их благими намерениями
В те годы здравый подход изменил даже такому интеллектуалу, как Аркадий Райкин. Впрочем, не станем осуждать артиста, учитывая его тогдашнее состояние – примерно с 1984 года у него началась болезнь Паркинсона. Если бы не она, то великий сатирик Аркадий Райкин, который до этого долгие годы занимался тем, что выводил на чистую воду нечистых на руку номенклатурщиков, наверняка бы задумался о том, что ответственность за все перечисленные им пороки (бесхозяйственность, развал, пьянство) стоит также возложить и на тогдашнего лидера страны Михаила Горбачева. Одно то, как он провел антиалкогольную кампанию, указывало, что у этого руководителя явно не все в порядке с руководящей составляющей. Что он явно сидит не на своем месте. Но великий Райкин, как и большинство советских людей, продолжал быть очарованным Горбачевым.
Впрочем, не только им – но и его женой Раисой, которая впервые за все годы советской власти заявила о себе как «первая леди» (до этого жены генсеков всегда оставались в тени). А ведь была у Райкина интермедия о том, как жена и муж поменялись местами: жена стала верховодить своим супругом, а тот превратился в ее беспрекословную служку. С Горбачевым случилась та же история: такого генсека-подкаблучника еще не знала советская история. Либеральными СМИ это подавалось как красивая история любви (кстати, до сих пор так и подается), хотя на самом деле это был полный маразм: Раиса «рулила» мужем, указывая ему, кого надо назначать на высокие должности в правительстве, а кого надо снимать. Дело доходило до того, что она даже участвовала в заседаниях… Политбюро. А когда кто-то из участников заседания возмущался, Горбачев брал сторону… своей супружницы. Так что страну они разваливали на пару.
По этому поводу вспоминается миниатюра начала 50-х в исполнении супружеской пары в лице Александра Менакера и Марии Мироновой из спектакля «Вот идет пароход» (1953). Он играл номенклатурного сановника, она – его амбициозную жену. В их куплетах звучало следующее:
Менакер:
За тетей послана «Победа»,За маникюршей послан «ЗИМ».Миронова:
Ну а на «ЗИСе» я поедуЗа креп-сатином в магазин.Менакер:
Скажите мне, на что это похоже —Всем вертит в городе она…Миронова:
Вы забываетесь, я все жеНоменклатурная жена!..А теперь послушаем бывшего работника Ставропольского крайкома КПСС (его руководителем в 1970–1978 годах был Горбачев) В. Казначеева:
«Росла карьера Горбачева, росли и потребности семьи, в первую очередь его супруги. В стремлении к роскоши, богатству, страсти к излишествам она была ненасытна, в нарядах не знала предела, заезжала в торги, пользовалась услугами лучших мастеров. Не отставал от нее и Михаил Сергеевич. Ему на самолете доставили три «ЗИЛа», которыми он не преминул похвастать перед родными, соседями, знакомыми. Такова уж натура Михаила Сергеевича…
Переехав в Москву, Раиса Максимовна переключилась на «двухсотую» секцию ГУМа, где обслуживались сотрудники ЦК и министерств СССР. Горбачева, не стесняясь, настаивала на доставке в дом вещей самых «фирмовых». И всегда получала желаемое. Свои туалеты заказывала в единственном экземпляре. Одежда ее и мужа стала меняться по нескольку раз в неделю…»
Но вернемся к Аркадию Райкину.
Его выступление на съезде Всероссийского театрального общества ясно указывало на то, что великий сатирик не собирается уходить в тень и, несмотря на прогрессирующую болезнь, хочет быть в гуще происходящих событий. Перестроечная власть в этом его участии была кровно заинтересована, надеясь на то, что Райкин, обрядившись в тогу страдальца от брежневского режима, поможет либерал-перестройщикам в их кампании по оплевыванию недавнего прошлого. Вот почему в октябре 1986 года Райкину было устроено пышное празднование 75-летнего юбилея с показом этого действа (отметим – впервые за всю историю!) по Центральному телевидению. На нем в качестве поздравителей фигурировали почти сплошь одни соплеменники юбиляра: Марк Розовский, Геннадий Хазанов, Роман Карцев, Михаил Мишин, Александр Ширвиндт, Сергей Урсуляк и др.
Райкин в те дни внимательно следил за перестроечной прессой, в чем ему активно помогали его собственные дети – снабжали отца необходимой литературой. Так, дочь Екатерина рассказывает следующее:
«…Я принесу тебе последние номера «Огонька». Сколько там интересного, острого, правдивого, сколько поднимается наболевших проблем, которые ты поднимал в своих программах очень давно, о чем ты говорил со сцены и от своего лица, Человека и Гражданина, и от лица своих персонажей всегда с болью и любовью…»
Однако отметим: несмотря на ярко выраженную антисталинскую направленность большинства публикаций перестроечного «Огонька», сам Райкин в кампании по шельмованию вождя народов не участвует. Как не участвовал он и в первой десталинизации – хрущевской, которая проходила в 1956–1964 годах. Ни тогда, ни в горбачевскую перестройку Райкин не станет сводить счеты с покойным вождем, хотя таких возможностей у него было предостаточно. Например, он мог выступить на эту тему в любом из либеральных печатных изданий. Или посвятить этому целую главу в своих мемуарах, над которыми он в 1987 году заканчивал работу. Но он этого не сделал, удовлетворившись всего лишь несколькими критическими фразами по адресу сталинизма. Значит, несмотря на болезнь, в этом вопросе здравый ум у Райкина все-таки возобладал. В то время как у гораздо более молодых и здоровых его соплеменников он оказался помутненным – они дружно бросились клеймить Сталина как закоренелого преступника, на котором буквально клейма негде было ставить.
Вождю народов припомнили все: и свертывание НЭПа, и коллективизацию, и голод 30-х годов, и репрессии, и неудачи в первый период войны, и «дело врачей», и много чего еще. В «Литературной газете», например, приводилась старая «утка»: якобы знаменитый врач Бехтерев поставил Сталину диагноз «паранойя» (дочь врача чуть позже эту «утку» официально разоблачит: дескать, ничего подобного ее отец не говорил). Получалось, что Сталин во всем был плох. Хотя более объективный подход подразумевал поднятие на поверхность общественной дискуссии и других деяний Сталина – положительных. Среди них, например, те же евреи могли бы вспомнить и такие: привилегированное положение их соплеменников в советском обществе на протяжении долгих десятилетий, спасение миллионов евреев от уничтожения в годы Великой Отечественной войны, благодаря в первую очередь приказам Сталина, создание первого в мире еврейского государства – Израиля, благодаря позиции все того же Сталина и т. д. Но перестроечной еврейской интеллигенцией был избран иной подход: требовалось срочно замарать имя вождя народов, поскольку не в нем было дело – надо были выбросить в утиль социализм как таковой. Отдадим должное Аркадию Райкину – он в этой преступной акции участия не принимал. Кстати, как и некоторые другие его соплеменники, разделившие его позицию. Но таковых, увы, среди них оказалось немного.