Другой мир
Шрифт:
Длинные тонкие пальцы эльфа обвились вокруг моего запястья и больно сжали. Он наклонился к моему лицу и, глядя мне в глаза почти черными от ярости глазами, прошипел:
— Не смейте говорить о них в таком тоне! Закария и Митя не любовники! Они семья. Я сам связал их магическим браком! И не смейте называть меня эльфом, вы — несносная девчонка! Я — не эльф.
— Но, вы сами сказали Даньке, что вы эльф, — пискнула я, пытаясь вырваться из захвата.
Мэллори ослабил хватку, но руку мою не выпустил:
— А что я по вашему должен был
Он разжал пальцы и вышел за дверь, с грохотом захлопнув её за собой.
Я осталась одна. Потирая ноющее запястье, я попыталась собрать расползавшиеся мысли в кучу: "Они не эльфы?! Тогда кто же они, черт бы их побрал? Инопланетяне что ли? За кого я вышла замуж вообще?"
Поняв, что меня заносит не в ту степь, и я сейчас додумаюсь совсем уж до фантастических теорий, я сочла за лучшее отправиться в постель и подумать обо всем завтра. Ибо фантастики в этот день мне хватило с лихвой.
7
Я нашла дверь в свои апартаменты и решила обследовать владения.
Это были: кабинет, спальня, ванная комната и большущая кладовка. Я осталась, вполне довольна.
Всё это время я прислушивалась, не проснулся ли Данька, почувствовав моё отсутствие в детской. Но ребёнок спал крепко, и я решила принять душ. В спальне у туалетного столика я обнаружила два своих чемодана и сумочку. Разворошив оба, я нашла ночную сорочку на тонких бретельках и шелковый халат жемчужного цвета и пошлепала в ванную, решив отложить разбор остальных вещей до утра. После душа, я забралась на широченную кровать под балдахином из плотного зеленого шелка, стоявшую на высоком постаменте и моментально отрубилась.
Разбудил меня громкий рев, доносившийся из детской. Я распахнула глаза, не сразу сообразив, где нахожусь.
Спальня была не моя, и пейзаж за окном был не привычен. Часы показывали пять часов утра. Потом я вспомнила, что вчера попала в другой мир и мой ребенок сейчас в другой комнате. Один. И именно из-за этого он расплакался.
Я спрыгнула с кровати, надела халат и босиком бросилась в детскую.
Но Мэллори успел меня опередить. Он стоял перед кроватью малыша и что-то ему говорил. Когда Даня увидел меня, громкий плач перешёл в тихие всхлипывания. Я кинулась к сыну и обняла его.
— Я же говорила вам, что в первую ночь ребенка не следует оставлять одного. Я — взрослый человек, и то, сразу не могла осознать, куда попала. А он ещё совсем маленький и привык, что я нахожусь рядом.
— Вы разбаловали его, — недовольно сказал Мэллори, скрестив руки на груди.
Я обернулась к нему, чтобы высказать ему всё, что думаю о нём и его педагогических методах.
Кристиан стоял в зелёном халате, из-под которого выглядывала длинная ночная рубашка.
Я улыбнулась — это выглядело очень прикольно.
— Почему вы не называете, друг друга по имени, — спросил ребёнок, все еще всхлипывая.
— Мы будем, солнышко, обязательно. Просто мы очень сонные, — я погладила малыша по голове.
Данька лёг на живот и, немного свесившись с кровати, посмотрел вниз.
— Папа, а я думал, что только женщины носят платья и ночные рубашки, — с сомнением в голосе сказал неугомонный ребёнок.
Мэллори приподнял бровь.
— В нашем мире мужчины платья не надевают, а вот в ночных рубашках очень даже спят.
— Какой кошмар, — прошептал малыш. — И что, я тоже должен буду носить такие рубашки? На них же оборочки, бантики…. Нет, мне больше нравится моя пижама — на ней машины… полицейские.
Я наклонилась и уткнулась лицом Даньке в плечико, тихо смеясь — выражение лица Мэллори трудно было описать.
— Нет, дорогой, никто не будет заставлять тебя надевать то, что тебе не нравится, — успокоила я его. — Твоему папе нравится спать в ночной рубашке, потому что у него нет такой хорошей пижамы.
Мэллори фыркнул.
— Кристиан, идете спать, Даня сейчас заснёт. Я прилягу пока здесь.
— Вы никогда не приучите его быть самостоятельным!
— Я самостоятельный, — обиделся ребенок, — просто мне не нравится сидеть одному в темноте.
— Сейчас уже не темно, солнце встало, — Мэллори ткнул пальцем в окно. — Пять часов утра.
— Полшестого, — серьёзно поправил отца Данька.
— Тем более.
Я сходила в свою спальню за одеялом и подушкой.
— Если честно, то я хочу спать, — вклиниваясь в их разговор и устраиваясь рядом с сыном.
— Вы поражаете меня, — возмутился Мэллори.
— Лара, — любезно подсказал отцу Данька.
А потом ему в голову пришла гениальная мысль и он, улыбнувшись, предложил:
— Я понял: ты злишься из-за того, что сам хочешь спать вместе с нами. Давайте, я буду спать посередине, а вы — по бокам?
Я распахнула глаза. Спать перехотелось.
— Солнышко, мы втроём на кровати не поместимся, — заметила я.
— Пусть папа её увеличит…. расширит, — быстро сообразил ребёнок.
Удивительно, но Мэллори, кажется, смутился. Или мне показалось?
— Дань, мы все очень устали, нам просто необходимо хорошо выспаться, — объяснила я малышу.
— И я предпочитаю спать в своей кровати, — прибавил Мэллори, подходя к двери.
— Вы сказали это таким тоном, будто я заняла вашу постель, — ответила я.
— А у тебя большая кровать? — невинно спросил Данька у Мэллори.
— Большая.
— Всё, идёмте спать к папе в комнату! Если у него большая кровать, то мы поместимся втроём! — Данька запрыгал на постели.
— Если ты хочешь спать с папой, пожалуйста, — согласилась я. — Только я пойду к себе.