Другой путь. Трилогия
Шрифт:
Я проехал мимо водохранилища Игл Крик, оставив справа от себя городок с говорящим названием Сионсвилл, миновал Лебанон – Ливан, в общем, места были сплошь библейские.
В Лафайете остановился перекусить в окрестностях еще одного аэропорта – Арец. Обычный гамбургер с какимто кислым соусом недоел. Этот изыск местной кулинарии показался мне самым отвратным из того, что когда либо попадало ко мне в рот. Прикупив бутылку колы, я снова вывел свой форд на шоссе.
После обеда взгляд “замылился” и всякие мелкие городки и фермы, что мелькали с обеих сторон дороги, уже не так привлекали внимание. Просто ехал на север, пока не оказался перед указателем поворота на Краун Пойнт. Здесь следовало взять левее, что я и сделал. И уже через
Как это полагается в большинстве американских городов, сначала очень долго вдоль моего пути тянулись кварталы домов, домиков и домишек – пригороды. Я миновал Ленсинг, Хаммонд, Калумет Сити; они были похожи друг на друга как куриные яйца – два цвета, три размера. За озером Вулф, поросшем какимито кустами, с перекинутым поперек него мостом (кажется, даже разводным), начался, собственно, Чикаго – небольшая вывеска над головой “Welcome To Chicago” с указанием имени действующего мэра – Юджина Сойера, говорила именно об этом. Только теперь я оставил за спиной штат Индиана и въехал в Иллинойс. И в этой части он ничем не отличался от пригородов любого другого американского большого города. Такие же домишки, магазинчики, заправки, только лишь справа вместо жилых кварталов потянулись промышленные склады, площадки, да изредка меж ними мелькала гладь озера Мичиган.
Картинка, сложившаяся в моем мозгу о третьем по величине городе Америки была так далека от того, что можно было увидеть за дорожным ограждением, что я даже испытал какоето разочарование.
Дорога поднялась на опоры – метров на десять над землей, и вывела к решетчатому мосту, переброшенному через какуюто речку. Вот тоже интересная черта американского строительства: в России, да и в Европе переправу всегда строят в самом узком месте реки, стараясь направить мост перпендикулярно ее руслу, чтобы снизить затраты. Американцам все эти размышления – до одного места. Они часто строят мост там, где можно. Поэтому коегде встречаются здоровенные конструкции, соединяющие берега под немыслимым углом: там, где требовался мостик длиной двадцать метров, американцы, не морщась, влепили стометровый – почти вдоль реки, но разве это важно? Главное – деньги освоены! О таких инженерных изысках мне рассказывал Сэм. В Индианаполисе он сам ездил по “диагональному” мосту. А я вот сподобился найти подобный в Чикаго. Впрочем, в столице Иллинойса такие мосты не были какойто диковиной. Их оказалась едва ли не половина общего количества.
За спиной остался скелет Скайвэй – пример как раз такого, “неправильного” моста, а “плакатный” Чикаго все еще не начинался. Еще пять миль по дороге, и передо мной открылось какоето невообразимое сооружение. Автострада, магистраль – никакое из слов не передаст впечатление от этой, наверное, двадцатиполосной дороги шириной под сотню метров! Она тянулась еще четыре мили. И я сообразил, что только теперь въехал в столицу штата Иллинойс.
Слева мелькнула громадина бейсбольного стадиона Comickey Park, и впереди показался долгожданный Луп – деловая часть города, куда я так стремился. Небоскребы вырастали прямо передо мной, и было их много! Такое количество шпилей, башен и башенок в одном месте показалось мне чемто необыкновенным, и до этого чудесного места оставалось ехать совсем недолго – буквально рукой подать! Впрочем, чтобы добраться до “Лупа – Петли” мне пришлось изрядно попетлять – видимо, неспроста центр Чикаго получил такое название.
Я припарковался у Сирз тауэрс – и дальше пошел пешком сквозь ущелье стометровых зданий, оглядываясь на каждом перекрестке в его ответвления. Здесь было ощутимо холоднее, чем в Луисвилле или даже Лафайете. И гораздо влажнее. Но вопреки старому прозвищу “город ветров” никакого движения воздуха не чувствовалось.
Банки, страховые компании, федеральные агентства, представительства промышленных гигантов – вывески на небоскребах пестрели знакомыми названиями, с которыми прежде приходилось сталкиваться
А во всем другом Чикаго был фантастически не похож на те большие города, что мне довелось повидать – Москву, Ленинград, Гавану. И здесь, как ни в каком другом месте чувствовался ритм деловой жизни – она прямотаки кипела. Совсем не как в Москве, где каждый занимался своим делом. Нет, здесь все пересекались, звонили, встречались, решали – энергия била ключом во все стороны и на этой животворной энергии вырастали знаменитые чикагские небоскребы: УиллисТауэр, Аон центр, Джон Хэнкок, Plaza IBM, стоящий на отшибе Лэйк Пойнт Тауэр, похожий на “книжку” СЭВ, только больше и черный, красное здание корпорации CNA и несколько десятков других. Каждая громадина была со своим именем, за которым стояли деньги, слава, сила!
Изогнутый фасад 60ти этажной Чейз Тауэр на Дирборнстрит, 10, где обитали ребята из “Оffice work and secrecy”, внизу был похож на настоящий муравейник: толпы народа сновали во всех направлениях и на вопросы явного деревенщины чикагцы реагировали как на назойливую муху: пожимали плечами и бежали дальше. А, может быть, и в самом деле не знали – были такими же как и я – приезжими? Голова шла кругом от навалившихся впечатлений.
Мне все рассказал габаритный чернокожий охранник в вестибюле Чейз Тауэр, созвонился с нужным офисом и даже посадил меня на подходящий лифт.
В светлом офисе на тридцать девятом этаже меня ждала мисс О’Лири – рыженькая невысокая девушка с явными ирландскими корнями, видными не только по фамилии. Бледнокожая и румяная, про таких говорят – кровь с молоком, она выглядела, словно ожившая иллюстрация к какойнибудь саге о фоморах или племенах дану.
– Мистер Саура? – Ее голубые глаза скользнули по моим джинсам, водолазке и клетчатому пиджаку: я совсем не производил впечатление преуспевающего бизнесмена.
– Да, мисс.
– Идите за мной, – она резко повернулась, отчего ее черная юбка взметнулась немного вверх, открыв вид на тонкие коленки, обтянутые черными колготками.
Мы прошли по узкому проходу между столами, за каждым из которых сидели такие же симпатичные молоденькие девицы и непрерывно чтото говорили в укрепленные на головах гарнитуры.
– Мистер Старк ждет вас. – Мисс О’Лири открыла передо мной стеклянную дверь, снизу до половины матовую, выше совершенно прозрачную.
В комнате размером двадцать на двадцать футов стоял обычный конторский стол, и за ним сидел тот самый мистер Старк, с которым я созванивался о встрече. Обычный состоятельный американец – с медным оттенком блондинистых волос. Не красноватым, а с зеленоватосерым – бывает и такая медь. На памятниках. В остальном – просто полноватый улыбчивый поклонник учения Карнеги, следящий за зубами и пробором на голове более, чем за состоянием желудка: на столе стоял набор из “Макдональдс” и были рассыпаны пластинки жвачки Orbit, еще валялись коробочка с зубной нитью, прыскалка для свежести во рту, две баночки зубочисток.
– Здравствуйте, мистер Саура! – Неожиданно глубоким баритоном – по телефону этого не чувствовалось – поприветствовал меня толстячок. – А мы уже заждались! Очень рад! Очень! Меня зовут Джейсон. Джейсон Старк.
Он представился почти как Бонд. Джеймс Бонд. Только что на пальцы не подул, сдувая воображаемый дымок из воображаемого пистолета.
– Здравствуйте, – просто сказал я. – Вот, приехал решить вопросы с парнями с биржи. Знаете, Чарли погиб год назад…
– Дадада, – скорбно отозвался Джейсон Старк. – Такая потеря.