Другой Синдбад
Шрифт:
— Пожалуй, — признал сидящий в бутылке Синдбад, — был один случай. Долго объяснять, но ты не мог бы пошевелить немного ногами, чтобы проверить, нет ли там трупов.
Трупов? Моя любознательность меня уже совсем не радовала. Не важно, сколько времени это займет, я понял, что разумнее будет получше разузнать про оставшиеся путешествия.
— Расскажите мне остальные свои истории, о торговец, — сказал я с убедительностью, порожденной страхом. — Как говорил Джафар, знание, которое мы почерпнем из этих рассказов, может спасти нам жизнь. — Мысль о престарелом слуге
— Да, — откликнулся Синдбад скорее с энтузиазмом, чем с сожалением. — Я думаю, ты прав. Бедный Джафар. Хотел бы я знать, куда забросило его заклинание этого проклятого джинна? Но на чем я окончил свой рассказ?
— Вы делали седла, — напомнил я, чувствуя, как глаза у меня начинают слипаться при одной мысли об этом.
— Ах да, трупы были сразу после этого.
Это отнюдь не успокоило мои нервы. Если приключения действительно идут друг за другом в некоем подобии очередности…
Я прогнал эту мысль из головы и, чтобы успокоиться, тихонько пошарил ногой перед собой. Мои пальцы что-то нащупали. На самом деле, однако, это было похоже всего лишь на торчащий корень.
Или на остатки скелета.
Я поспешно отдернул ногу, решив, что в данный момент разумнее будет послушать историю торговца.
— Итак, как ты, без сомнения, помнишь, — начал купец, привычно продолжая свой рассказ, — я весьма разбогател в этой чужой стране, познакомив ее жителей с таким неведомым им изобретением, как конское седло, меня окружили почетом, и я обзавелся отличным домом и женился на одной из самых красивых женщин во всем королевстве.
Это, думал я, и есть истинное счастье, почти равное лучшим временам в моем любимом Багдаде. Но радость моя была недолгой, поскольку в один из дней у моего соседа стряслась беда — беда, которая открыла мне ужасную правду об этой стране, которую я называл теперь своим домом.
Торговец умолк.
— Прошу прощения. Небольшая судорога. — Он громко закряхтел. — Ах. Уже лучше.
Я моргнул. На какой-то миг, готов поклясться, я увидел, что бутылка вспыхнула. Или это глаза сыграли со мною злую шутку в этой бесконечной темноте?
— Жена моего соседа заболела и умерла, — продолжал крохотный рассказчик. — Сначала я думал, что горестные вопли моего соседа вызваны просто печалью из-за потери возлюбленной супруги, но вскоре он достаточно успокоился, чтобы поведать мне о воистину ужасном местном обычае, согласно которому если кто-то из супругов, не важно, муж или жена, умирал, то другого супруга заживо хоронили вместе с его почившей второй половиной!
«Что за варварский обычай!» — вскричал я. «Но таков закон страны», — ответил мой сосед, и действительно, на рассвете следующего дня отряд королевских стражников увел его, чтобы подготовить к ожидающей его участи.
Торговец снова умолк, и я почувствовал, как бутылка шевельнулась в моей руке, словно старший Синдбад двигался там, внутри.
— И все-таки где мы находимся? Тут абсолютно некуда девать руки и ноги.
И пока миниатюрный торговец пытался отыскать
Я вытянул руку с бутылкой вперед, туда, где нога моя наткнулась на неведомое препятствие. Но свет пропал. Похоже, он появлялся, когда торговец начинал шевелиться в своей волшебной темнице. Тем не менее я не стал обсуждать свое открытие со старшим тезкой, опасаясь, что это может помешать ему довести до конца свой рассказ. Возможно, мое поведение было эгоистичным, но я полагал, что узнать про то, что тебя сверхъестественным образом уменьшили и затолкали в волшебную бутылку, для большинства людей не повод для радости.
— Полагаю, ваша жена тоже вскоре умерла? — спросил я вместо этого, чтобы ускорить повествование торговца.
— Откуда ты знаешь? — Синдбад издал едва слышный смешок, в котором улавливалось восхищение. — Для носильщика ты исключительно сведущ в искусстве сказителя.
Но я не позволил ему так легко сбить меня с толку.
— И тогда вас похоронили заживо вместе с вашей умершей женой?
— Совершенно верно. Нас обоих оставили в большой темной пещере, как опять-таки было принято у этого народа. К счастью, мне дали немного еды, чтобы я смог прожить неделю или чуть дольше.
Но едва успел упасть огромный камень, закрывающий вход, как оказалось, что я не единственный живой в этой пещере. И в самом деле, там были другие несчастные жертвы этого обычая, выживающие за счет того, что убивали ничего не подозревающих новичков и съедали их припасы, а когда те заканчивались, питались человеческим мясом.
С каждым словом описываемая Синдбадом темнота нравилась мне все меньше. Она не нравилась мне настолько, что я счел благоразумным еще раз обследовать окрестности.
— Прошу прощения, что перебиваю, — сказал я, — но вам достаточно удобно?
— Теперь, когда вы напомнили, я понимаю, что нет. — Торговец закряхтел, и бутылка засветилась.
Я снова вытянул руку и обнаружил, что предмет моих страхов был всего лишь кривым корнем. Значит, мы не в той ужасной пещере. Но куда же тогда перенес нас джинн? Я понимал, что ради собственного спокойствия должен обследовать пещеру, чтобы по крайней мере представлять наконец, какая опасность нам грозит. Но мы находились теперь в каком-то новом месте, где, возможно, нас поджидала какая-нибудь ужасная опасность, о которой торговец еще не рассказывал. Я решил снова ускорить его рассказ.
— Но вы победили этих пожирателей трупов? — спросил я.
— Ну да, — ответил торговец, — потому что сумел схватить прочную бедренную кость и…
— И потом вы выбрались из пещеры?
— Разумеется, — поспешно подтвердил Синдбад, — пойдя вслед за диким зверем, который приходил туда питаться…
Но я был безжалостен.
— И без сомнения, вы как-то раздобыли огромное богатство?
— О, — все больше нервничая, добавил торговец, — конечно, поскольку среди посмертных даров было множество драгоценностей и прочих дорогих вещей…