Другой
Шрифт:
— Глеб — выведу из зала…
— Девять, — прохрипел стрелок. — Дев… Девяносто…
— Правильно. Какое допускается превышение?.. Глеб, ну я просил!..
— Игорь, блин… Я сам не знаю… Кто эти правила читает?..
— Один один ноль… — говорит тестируемый.
— Что?.. А… Сто десять… Можно ехать сто десять, да? — переспросил Игорь. — Правильно. Допустимое превышение — двадцать километров в час. Все, ты оказывается, знаешь. А с какой скоростью ехал ты?.. Ну… Смелей…
— Сто… Сто десять…
— Сколько ты ехал?!.
— Сто семьдесят…
— Ооо! За это могут лишить прав… Ты знал?.. Теперь, мы повторим тему "тройного обгона"… Итак…
— Игорь, оставь его…
— Из-за такой вот мрази на дорогах гибнут люди…
— Поехали.
— Таких живьем закапывать надо. Сколько их расплодилось… "Бандосо- ицелопский рай"… Убивал я, или нет?.. Этот точно убивал!.. И еще убьет, поверь мне… Вот из этого самого Макарова…
— Из этого не убьет. Оставь его. Если подумать — он не виноват. Мы такие, какими нас делает среда.
— Тоже стреляешь в людей?
— У нас, немного разная среда…
— Ничего… Поднимется волна народного гнева..! Этих "ган. ов", будем на фонарях вешать!
— Не поднимется.
— Вот увидишь…
11
В начале шестого мы были в Петрозаводске. Пока ехали, телефон Сергея звонил еще несколько раз. "Здоровый" стеснялся разговаривать при нас, всегда останавливал машину и отходил: на другую сторону дороги, или скрывался за редкими придорожными кустами. Что-то у них там не складывалось. Он заметно злился, возмущался, негодуя, пинал, разбросанные у обочины камни, ломал, подвернувшиеся под руки пересохшие ветки.
— Дааа! — протяжно говорил Игорь. — Теперь это будет "ежегневно"! Мамзели. Как они решаются на такие "замужественные" поступки?
— Ты хотел кому-то сочинить эпитафию? — напомнил я белорусу.
— От благодарных подонков…
Сергей не говорил, когда и где, она к нам присоединится. Спрашивать никто не стал. Последние пол часа он слишком нервный, не хотелось попасть под руку.
Все в ожидании. Должна была появиться с минуты на минуту. Сергей, как нарочно, тянул время: долго кружил по крытой парковке, а когда указывали, на свободные места — злился, из вредности проезжал мимо.
— Сами себя задерживаете, — торопил Игорь.
— Сейчас, найду нормальное место.
— А это, чем плохо?
— Выехать потом не сможем… и солнце прямо на машину… и телегу далеко катить…
— И энергетика тут хрупкая! — добавил я.
— Именно!.. — подтвердил Сергей.
— Передумал? — спросил белорус.
— Что?
— Жениться передумал?.. И это правильно!.. Оставайся в машине, я сам пойду и все ей объясню…
— Что объяснишь?
— Всю правду друг… всю правду. Слишком разные натуры… Она умная, добрая, наверное, даже красивая, а ты. — Белорус неприятно поморщился, оглядывая Сергея с головы до ног, — полный антипод… Ты… какой-то?!.
— Анти кто? Я "антинад"! Я "гиперантинад"! Ладно — психологи "амигофрейды"…
— Я понимаю, твою растерянность, — не унимался Игорь. — Сейчас все улажу. По пьянке пообещал, а теперь… Эти провинциалки, совсем не понимают шуток… Анекдот про тещу расскажешь, а тебя уже в женихи записали… Я буду деликатен… Она разлюбит быстрее чем заплачет… Скажу, что ты ее не любил, что использовал, подлец и все такое… ну, и подарки, конечно, чтоб вернула… Не хмурься, так ей будет легче, а-то еще топиться побежит, а нам завтра оттуда воду пить.
Наконец припарковались. Притихли, приникли к окнам, стали приглядываться к людям, что без дела слонялись перед магазином. Таких много. Кто-то курил с фильтром, кто-то без фильтра, те, кто давно бросили, не знали чем заняться: утомленные грузом собственного превосходства переминались с ноги на ногу.
— А сколько лет ее ребенку? — спросил я.
— Это не она, — сказал Сергей.
— Зачем такие крепкие курит? Напомни… я подарю ей одну брошюрку…
— Не она, — отрезал Сергей.
— А почему, она не носит линзы?.. И сейчас столько способов похудеть, нельзя доводить себя…
— И почему она не бреется? — вставил вопрос Игорь. И "байк" у нее какой-то… И одевается слишком вычурно; порядочная девушка, которая дорожит репутацией и…
— Вот она, — громко вскрикнул, сидящий сбоку от меня, Антон. Я вздрогнул от неожиданности. Антон-то, как раз не шутит. Не стал глядеть в окно: вниз куда-то посмотрел. Не по себе как-то стало, даже залихорадило… Комплексы у меня — оказывается. Такое бывает… наверное. Слишком много о ней думал за последние сутки. Даже, когда услышал восторженный возглас белоруса: "Ух какая!!", я не поднял взгляд. Дыхание сбилось от волнения.
Что смог увидеть Игорь, с такого расстояния? Девушка далеко: за переходом, ее загораживали от нас, припаркованные, прямо у входа, легковушки.
Узнала машину, и теперь на удивление окружающих, что-то громко, весело кричала, разбрасывая поднятые вверх ладошки и высоко подпрыгивая на месте.
Игорь опустил окно, вылез, чуть ли не до пояса, крикнул:
— Я сейчас! Я уже иду!
Сергей задержался, полез зачем-то в бардачок. Белорус снова соединился в одно целое, недовольно ткнул Сергея, кулаком в живот:
— Чего ты тут расселся?! Ааа… — Выскочил из машины и побежал на встречу Вике.
"Зачем он?.. испугает же…" Ну вот, так и получилось — Вика перестала махать, насторожилась, даже показалось, — попятилась в сторону охранника. Игорь просто забыл: и про разбитые губы, и про раздутое ухо, и про вспученный, лишь наполовину скрытый очками, синяк.
Я кинулся следом, приближаясь к перепуганной девушке, весело закричал:
— Вика! Не бойтесь! Он совсем ручной, и почти уже не кусается! Только не делайте резких движений…