Другой

Жейнов Станислав

— Парень, поймал леща на шесть кило… вчера. — Стукнул Антона: — Парень, взял на шесть кило!..

Антон, безразлично пожал плечами.

Белорус скривился:

— Сумасшедший. Безумец, и ты такой же? — Обрушил на меня укоризненный взгляд.

— Перестань! — говорю. — Шесть кило — это супер! Нафиг палатки, ночь не спим, ловим лещей, и завтра тоже, и ничем другим… только ловить, ловить…

— А ты хороший человек! — сказал Игорь. — Вот не встретил бы этих рыбаков, так и думал бы о тебе плохо. Сашенька, как тебе идея — не спать ночь, ловить рыбу?

— А вы сможете?

Ночь уже не спали…

— Для меня это уже двадцатая бессонная ночь, и ничего — свеж и бодр, полон сил и здоровья.

Саша еле слышно засмеялась, не смогла сдержаться, когда посмотрела на пылающее здоровьем лицо, говорившего.

Игорь продолжал:

— Вы справитесь. Только, не забудьте разбудить, когда начнется клев. Антон сколько нам еще ехать? По светлу доберемся?

— Через час стемнеет, — пробурчал Антон. — Ехать еще два часа, причем, по очень плохой, разбитой дороге.

Сергей оглянулся, недовольно поморщился, спросил у него:

— Ну, нам то это ничего? Ты, на своей "копейке", тогда ехал?

— Я там выхлопную оставил, вместе с ходовой, — пожаловался бородач.

— Заодно и подберем, — говорю. — Ты место запомнил?

Антон вздохнул:

— Машину жалко, — сказал, разглядывая потолок, — в темноте ям не видно, а их там…

— Антон, ты слишком пессимистично настроен, — говорю, подчеркнуто бодро. — Пессимизм — это болезнь, вызванная недостатком алкоголя в крови.

— Кстати — да! — поддержала Саша.

— Так чего же, мы ждем? — обратился я уже ко всем.

"Алкогоритм" действия был просчитан, верно. Жить стало легче, жить стало веселее. Пили водку. От вина Саша отказалась, и это сделало нас еще сплоченней, дружней. Даже Антон подобрел, и солнышко, радуясь за нас, зацепилось за еловые ветки, до последнего держалось, прижимая к земле пышные кроны. И только когда пустая бутылка разбилась о смешной придорожный камень, светило облегченно выдохнуло, отпустило ветки, скрылось во мраке; с листьев, в пустое небо, катапультировались тусклые светлячки, и там, на высоте, вспыхнули яркими звездами.

— Нахрена, Антон? — рявкнул Сергей. Он и Игорь остались в другом измерении и не могли трезво оценивать наши поступки, прощать невинные шалости.

— Дал же вам пакет, специально! Складывайте в него… Не надо ничего бросать в окно!

Вот, всегда он такой, правильный. Как все-таки, некоторые, умеют испортить праздник.

Антон удивленно развел руками. Я обнял расстроенного бородача: — Не обращай внимания — завидуют.

Сашенька, передала очередной бутерброд с колбасой и сыром. Я закусил, Антон запил томатным соком. В окно полетели пластиковые стаканчики. Стекла задних окон вдруг полезли вверх, остановились, оставили сантиметровую щель. Я протолкнул в нее колбасную обертку, когда подошла очередь жирной салфетки, щель исчезла.

— Окошко поломалось, — сказал я, расстроено. — Мне нужна отвертка. Антон, я отогну резинку, а ты попробуй пропихнуть эту штуку. — Дал бородачу салфетку.

Перед глазами мелькнула рука Сергея, под ногами зашелестел пакет; Сергей потряс им перед моим лицом и бросил обратно на пол.

— Как это не

романтично, — пожаловался я. — Так я и дома мог поесть. И вообще, если конструкцией автомобиля предусмотрены задние окна, то стекла в них должны быть опущены. Половина стоимости авто — боковые окна. Глупо. Мы должны использовать их потенциал на сто, даже на…

Не успел договорить, машину сильно тряхануло, об асфальт заскрежетало днище.

— Это то, что я говорил! — восторженно вскрикнул Антон. — Тут яма на яме…

— Видно, хорошая ямка, если даже нас зацепило, — заметил Игорь.

— Одной водки тонну загрузили, — пожаловался Сергей, — и нас, больше стало. Подсела машинка. После Петрозаводска, вообще неуправляемая…

— Не гони! Не гони Сергей! Здесь яма на яме… - кричал Антон, каждый раз, когда джип цеплял дном раскуроченный асфальт.

— Я не гоню, просто дорога такая.

— Во! — опять раздался голос Антона. — Яма на яме, яма… Не гони! Не гони… я эту дорогу знаю… Я говорил тебе, что я ее знаю…

Бородатого сильно развело. "Яма на яме" талдычил пол часа, как заклинание. После очередного предложения "не гнать" водитель не выдержал, резко вдавил в полик педаль тормоза, повернулся к нам, включил в салоне свет. Все притихли, в ожидании взрыва.

— Эта самодвижущаяся повозка, называется автомобиль, — Сергей четко выговаривал каждое слово, что обычно замечалось, при крайней степени озлобленности. Антон, в знак согласия с последним предположением, боязливо кивнул.

— Для того, чтобы было легче управлять этим дивным устройством, к нему прицепили специальные механизмы, они в свою очередь, могли показывать, с какой скорость движется данный аппарат. — Сергей говорил с остановками, видимо, чтобы дать Антону время перевести на саамский.

Антон слушает внимательно, слегка подался вперед, продолжая в знак согласия медленно наклонять и поднимать голову.

— Сигналы этого механизма вывели на специальную панель. Панель установили на торпеде. Торпеда — это пластмассовая субстанция, начиненная хитрыми устройствами. Подцепили к торпеде и назвали измеритель скорости. Скорость — это — спид. Спидометр! Вот он! — Сергей закончил громко, и не отрывая взгляда от Антона ткнул указательным пальцем в панель, ту самую, которая способна передать информацию о расстоянии покрываемом транспортным средством за… Наши лица прониклись удивлением; восхищенные, любопытные взгляды потянулись к спидометру.

— Теперь, я знаю свою скорость, — подытожил Сергей. Злость уже прошла, мотающаяся голова Антона, подействовала, успокаивающе, как гипноз.

— Так вот, скажи мне друг, какой смысл ты вкладываешь в таинственную фразу "не гони"… хотя, ладно, — Сергей обратился к Игорю: — Друг, сядь за руль, а-то я сейчас кого-нибудь ударю.

Уже темно. Мы проехали небольшой поселок, спустились к ветхому деревянному причалу. Это конечная точка нашего автомобильного маршрута. Теперь, выгрузить вещи, а джип оставить под присмотр в чьем-нибудь дворе. Но сейчас это задача нам не по силам. Да и при всех прочих, плыть несколько часов в темноте…