Другой
Шрифт:
Подняться, оказалось непросто. Даже алкоголь уже не притуплял боли в спине и ногах… И ребра, кажется их стало больше. Не хотели срастаться, каждый обломок возомнил себя индивидуальностью, организм для них — инородное тело.
Калифорния сгорела. Построили что-то новое: тихое, успокаивающее. Тая обвила руками мою шею, положила свою голову мне на грудь.
— Какая я счастливая сейчас, а ты, Глеб?
— О! Не-то слово…
Опустила руки, прижалась ко мне бедрами. Принялась делать подозрительные вращательные движения тазом… Если бы ни темнота, мне стало бы стыдно, а так…
— Сейчас, это называется — танцевать? — спрашиваю.
— Ты смотрел фильм "Грязные Танцы"?
— Документальный, про бунты филиппинских шахтеров?
— Я чувствую тебя…
— В смысле? Это бляшка, от ремня…
— Ты засунул туда бляшку? Что ты еще носишь в трусах?
— Перестань…
— Ты уже не мужчина?
— Что означает — это — уже?
— Не сопротивляйся… Это неизбежно. Знаешь, что будет через десять минут?
— Только что было. Мне уже пора пойти покурить, и поменять плавки…
— Не обманывай, я же чувствую.
— Таисия, Через десять минут, ничего не будет… За… за… за исключением двух, если повезет — т… трех рюмок водки.
— Как давно ты ни заикался… Это неспроста…
— Ты же ее подруга, как ты можешь?..
— Думаешь, где она сейчас? Тут есть такая комнатка… Пошла туда со своим Толиком… Оттуда такие стоны… Она всегда так стонет, когда он ее…
Я оттолкнул Таю.
— Отцепись!..
— И он у нее не один такой!.. Думаешь, не изменяла тебе?! Я же ее подруга… Она много рассказывала… А ты, лопух, верил… Да она перетрахала всех твоих друзей! Она с Сергеем спасала! Он не рассказывал?!
— Отпусти руку!
Тая говорила очень громко, со злостью:
— Она ездила в Москву к подруге — да?! Ночевала у Мамы — да?! Она таксистам отдавалась, пока ты за покупками ходил! С проводником… как же его звали?!. Подожди, не уходи! А здоровяк твой, вообще с нее не слезал!
И я ударил ее. Сильно. Закрыла лицо руками, присела. Густая челка упала до пола, не видно лица. Посмотрел на свою ладонь, попытался сжать и не смог, как онемела, как чужая. Никогда не бил женщин… Я пошел сквозь танцующих, — потерялся, растворился в людях. Шел и не зная куда. О чем я думал? Ни о чем… Нет… Думал… Я думал, что я ударил женщину… Если, все это правда, то, за что же, я ее ударил? Даже, если неправда, зачем я это сделал? Я ведь не такой… Это не я… Я не мог… А про Сергея?.. А про таксиста?.. Почему, нелепость, так похожа на правду?.. Почему, это так важно, ведь она с другим?..
Передо мной, почему-то опять возникла Тая, наверное сделал круг. Как и оставил: сидела на корточках, лицо закрыто ладонями.
— Тая, больно? Прости, я не хотел.
Тронул ее за плечо.
Думал, плачет, но нет. Встала, улыбнулась как безумная, посмотрела, как-то… с вызовом. Темень, но было видно как вздрагивало ее лицо, от нервов, от возбуждения…
— Дай руку, — говорю.
Дала.
— Куда идти? — спрашиваю.
— Я с тобой никуда не пойду!
Потащил за собой, через толпу, она слабо сопротивлялась.
Выбрались. Дверь, с рифлеными стеклами, коридор, еще какие-то двери — все закрыты. Опять коридор, и еще двери: дергал ручки, толкал, стучался… — одна поддалась. Оказалась на цепочке.
Мужской голос:
— Кто? Кто там?
— Нужна помощь! Женщине плохо!.. — Посмотрел на Таю. — Упрись мне в плечо, — тебе плохо, поняла?!
Она ели сдержала смех. Но уперлась, от волос резкий запах шампуня — аж в носу зачесалось. Дверь открыл парень, лет двадцати- двадцати пяти.
— Что нужно?
— Вы один в номере?! Отвечайте вы один?
— Один.
— Девушке плохо! Очень. Поласкает всю!.. Отравление! Где ванная!
— Там.
Парень дал нам пройти.
— Может, вызвать кого-то… В больницу позвонить?
— Мы сами!.. Не в первый раз!
Взял Таю на руки:
— Нам надо пять минут… Сейчас, промоем желудок и уйдем!..
— Стасик, кто там?! — Женский грубый голос.
— Мама, тут девушке плохо!
— Я ж спрашивал: "Вы один?!"
— Ну, я думал!..
Тая не станет вести себя тихо, парень бы это пережил, а вот маму жалко…
Поставил девушку на-пол:
— Пошли отсюда!
— Почему, не на руках? Мне понравилось!
— Своим, своим ходом… Давай-давай, теряем время!..
— Так вам, нужна ванная?
— Нет, перенесем на вечер… Никому больше не открывайте…
Опять по коридору. Все закрыто, но вдруг…
Кладовка: ведра, тряпки, запах хлорки и какой-то старый стул — вот это удача!
Она закрыла дверь; я на что-то наткнулся, полетели швабры, задели ведро: покатилось, проехалось по ногам, что-то еще упало, что-то разбилось, но уже не обращал внимания… Не знаю, чего во мне больше: злости, страсти или водки.
— Раздевайся…
…вскрикнула последний раз, немного отдышалась, прижалась губами к моим.
— Ураган! Животное! Монстр! Даже лучше, чем в прошлый раз.
Опять полезла целоваться, ответил, но отодвинулся. Вернулась брезгливость, во рту стало кисло. А ведь, думаю, она этим занимается всю ночь. Какой я у нее, сегодня по счету? Явно, не первый в очереди… Фу — как противно… Не подцепить бы чего…