Друиды
Шрифт:
— Всех? А там одна говорила, что она дочь князя...
Дамона посмотрела на меня со странным выражением. Я не мог понять, что бы это значило.
— Она оставалась последней... Не хотела принимать мужчину. Если ты Малышку Бригу имеешь в виду.
Я кивнул.
В глазах жены кузнеца появился интерес.
— Знаешь, другие женщины секванов рады были пойти в дома воинов, занять семейное положение. А с этой Бригой сплошная морока. Она все твердила, что будет ждать высокого человека с бронзовыми волосами.
Я смотрел на Дамону и ждал продолжения. Ее губы шевельнулись в улыбке, которую она даже не попыталась скрыть.
— У Менуа
Во рту у меня пересохло.
— Ну и кто же ее забрал?
— Да есть тут один. Он вообще женщинами не интересовался, пока не услышал, что эта Брига тебя ждет. Вот на следующий день и забрал. Кром Дарал.
— Так Брига замужем за Кромом Даралом? — все еще не веря, спросил я.
— Ну, не так чтобы замужем. Он взял-то ее уже после Белтейна, так что танца вокруг дерева не было, это только на следующий Белтейн теперь. Но она живет в его доме, наверное, скоро и дети пойдут...
Дамона оставила меня со своими мыслями; несомненно, она торопилась обсудить с другими кумушками загадку: с чего бы это я купил себе рабыню, если меня ждала дочь князя. Я долго сидел на лавке; еда почти остыла.
Лакуту суетилась по дому. Вот уж не думал, что из нее получится домохозяйка! Она с любопытством изучала наше жилище, присаживалась на корточки, трогала железную решетку возле очага... Что-то я не замечал, чтобы она так же интересовалась домами, где нам довелось останавливаться, хотя обстановка там была побогаче. Наверное, наш быт представлялся ей экзотическим. Впрочем, не это сейчас занимало мои мысли. Я думал о Бриге с Кромом Даралом.
Сколько бы я не убеждал себя, что у друидов полно других, куда более важных проблем, особенно если учесть, что женщина у меня уже имелась, чем размышления о том, кто с кем спит, ничего не получалось. В спорах головы с сердцем победа частенько достается сердцу. Во мне росло чувство потери, не имеющей ничего общего со смертью. Смерть — это маленькая потеря. Бывают потери куда большие!
Значит, Брига здесь, живет с Кромом Даралом. Рано или поздно я ее обязательно увижу. Так что же мне теперь, из дома не выходить? Ладно. Хорошо, что я до сих пор с ней не столкнулся. Усилием воли я отогнал мысли о Бриге и занялся подготовкой к ежегодной встрече друидов на Самайн.
Самайн знаменовал собой начало нового годового круга. Накануне судьи племени рассматривали всевозможные споры. Обычно рассмотрение дел затягивалось от рассвета до заката. Зрелище утомительное. Потом разводили большой костер, начиналось пение. Чествовали духов умерших, призывали их присоединиться к духам живых. В случае если дух мертвого прослыл при жизни злым — так бывает, поскольку многие живые люди имели в себе злых духов, — их старались умилостивить дарами. Слабым и детям надевали защитные амулеты. Самайн считался временем силы, а сила не может быть злой или доброй, она — просто сила, как жизнь и смерть. В канун Самайна никто не спит. В эту ночь можно встретить мертвых. Некоторые боятся, но я подумал о Менуа и Розмерте и улыбнулся.
На следующий день, в первый день нового года и день рождения зимы, друиды Галлии собираются в Роще. Я пришел с наставником Нарлосом. Сулис меня избегала, а общества Аберта я сам не искал. Друиды карнутов возглавляли процессию, остальные следовали за ними по ранжиру, в зависимости от того, насколько велико племя, которому они служили. Однажды я оглянулся и приуныл. Как же нас мало!
Выбор нового главного друида — важная задача, требующая участия всех членов Ордена. Я помнил слова Менуа о том, что он хотел бы видеть на этом месте меня, да только что же теперь об этом говорить? Двух дней не прошло, как я стал полноправным членом Ордена. Естественно, я тоже задавался вопросом: а кто же достоин занять место Менуа? Кто мог оказаться равен ему?
Начались обсуждения. Секумос попросил меня рассказать о том, что я видел в Провинции и как выполнил наказ Менуа. «Так мы обретем последние лучи мудрости Менуа», — сказал Секумос.
Я рассказал собранию все, что смог узнать на юге. Рассказал, как догадался о планах Цезаря. Повторил свой рассказ Секумосу о природе римских божеств и обязанностях жрецов.
— Римляне верят, — говорил я, — что только жрецы способны напрямую иметь дело с Потусторонним. Мы считаем, нет, мы знаем, что иной мир окружает нас со всех сторон. Римляне и друидов называют на свой манер жрецами. Мудрые греки понимали нас лучше.
— Да только мудрость им не помогла, — раздался чей-то одинокий голос. — Рим покорил эллинов.
— А теперь вознамерился покорить нас. Менуа это предвидел, — сказал я.
Вперед выступил Аберт. На меня он даже не взглянул, обращаясь исключительно к собранию.
— Айнвар напомнил нам, насколько мудрым был Менуа; я приведу еще один пример его мудрости. Хранитель Рощи подготовил себе идеальную замену — сильного молодого человека, одаренного, умеющего мыслить. Менуа ушел к деревьям, но он оставил нам Айнвара. Айнвар лучше любого из нас подготовлен, прекрасно разбирается в ситуации, готов противостоять угрозе, волновавшей Менуа в последние зимы его жизни.
Я понял, что уши у меня горят, и не смел поднять глаз на собравшихся.
— Знаю, такого еще не было, — продолжал Аберт, — но теперь, после рассказа Айнвара, все согласятся, что Менуа беспокоился не напрасно. А раз его правота здесь несомненна, думаю, и в другом он тоже прав. Я прошу вас голосовать за то, чтобы наш новый член Ордена стал новым Хранителем Рощи.
Если я был ошеломлен, то и другие друиды выглядели удивленными. Одно за другим, лица поворачивались и, наконец, все глаза оказались устремленными на меня. Опытные друиды, чьи тренированные чувства, удвоенные силой Рощи, взвешивали меня, изучая и измеряя, оценивая мои слабости и сильные стороны. Я стоял словно голый перед Орденом Мудрых.
— Оставь нас, Айнвар, — сказал, наконец, Диан Кет. — Нам надо посоветоваться.
Со дна моего естества поднималась паника. Я не готов! Я хотел возражать. Все происходит слишком быстро, я не этого ожидал... вы не понимаете, насколько я не готов! И тут я вспомнил Рикса в тот момент, когда арверны требовали, чтобы он возглавил их. Похоже, он чувствовал себя так же, как и я сейчас. Меня словно затягивал водоворот глубокой и бурной реки...
Я ничего не сказал. Кто-то ответ меня за деревья, я сел на камень и стал смотреть в небо, стараясь восстановить спокойствие в голове и в сердце. Я спросил Источник: так это Твое желание? Небо не ответило. Оно наблюдало за мной огромным голубым глазом. Иногда ветер доносил из-за деревьев спорящие голоса. Временами Аберт переходил на крик. Решение давалось друидам нелегко.