Друиды
Шрифт:
Сегодня пришли четыре князя со своими людьми, сплошь опытными воинами, повоевавшими в разных частях Галлии. Им было что рассказать о происходящем в разных племенах. Одна история показалась мне особенно тревожной.
Стало понятно, что политика Думнорикса, искавшего поддержки у германцев в его спорах с эдуями, уже начала приносить плоды. При посредстве секванов Думнорикс заключил союз с Ариовистом и его свевами, то есть тем самым племенем, которое вынудило отца Бриги оставить свои владения. Оказывается, Ариовист обещал воинам раздать кельтские земли. Якобы они об этом договорились с Думнориксом. Во всяком случае,
— Спроси, куда они намерены идти, — прошептал я Риксу.
— И куда же направятся гельветы? — тут же спросил он, а мне шепнул на ухо: — Да кто же их пустит на свои земли?
Князь, рассказавший эту историю, подумал и ответил:
— Я слышал, что они хотят отправиться в Аквитанию, к северу от наших земель, в Пиренеи. Такое большое племя может выбрать либо трудный путь через секванов, либо легкий, через северную часть Провинции.
Все стало ясно. Я забыл о Риксе и его проблемах. Гельветам нечего и думать пройти через Провинцию. Римляне никогда не допустят этого, и нападут сразу, как только гельветы тронутся с места.
Это была именно та проблема, которую предвидел друид Дивитиак. Она и заставила его обратиться к римскому Сенату и просить ограничить амбиции Думнорикса. Дивитиак считал Цезаря союзником, а в результате Свободная Галлия окажется между молотом и наковальней — между племенами германцев и армией римлян.
Я поделился своим видением с Риксом. Рикс тут же озвучил мои мысли вслух. Но с ним не согласился князь Лепонтос, человек с широкой грудью и волосами цвета сухой крови.
— Это нас не касается, если только гельветы не попытаются пойти через нас. А они этого не сделают. Они пойдут южнее. Мы просто подумали, что тебе будет интересно. А вообще-то... — он задумался, — с хорошим военачальником ничего не стоит перехватить гельветов и хорошенько пограбить их. На ходу они не смогут обороняться.
Я прошептал Риксу:
— Нет. Они же кельты.
Рикс тяжело взглянул на Лепонтоса.
— О чем ты говоришь? Гельветы нашей крови. Мы не стервятники, чтобы клевать их кости, мы не станем охотиться на них в трудные времена. Однажды они могут нам пригодиться.
Лепонтос выглядел озадаченным.
— Пригодиться? Нам? Гельветы?
— Если нам придется сражаться с Цезарем, нам понадобятся союзники. А если Цезарь перебьет гельветов, то союзниками нам они уж точно не станут. — Рикс говорил очень веско.
— А с чего это нам сражаться с Цезарем? — удивился пожилой воин, покрытый шрамами с ног до головы. — Нет, Верцингеторикс, ты, по-моему, придаешь слишком большое значение этой пресловутой римской угрозе. Мы давно и хорошо с ними торгуем. Если припрет, всегда можно предложить Цезарю зерна для армии. Им же есть нужно. И он оставит нас в покое.
— Дураки! — заорал Рикс, вскакивая на ноги и опрокидывая чашку с вином. Брызги попали на одежду говорившего. — Мне стыдно тебя слушать! Мне стыдно слушать любого человека, который собрался торговать с захватчиками. Мы рабами не были и не будем! Нас не для того рождали на свет, чтобы мы пресмыкались перед римской сволочью!
Мне, да и не только мне, показалось, что Верцингеторикс вдруг вырос еще больше и вот-вот разнесет собственный дом. Что-то дикое, словно огромный свободный зверь, проглянуло в нем в этот миг. Люди отпрянули.
— Я готов пасть в бою, но никого не буду просить! Ни о чем! Никогда! — Верцингеторикс был великолепен. Я порадовался, что остался.
— Если ты поведешь нас против римлян, мы пойдем за тобой! — крикнул кто-то из задних рядов.
— Мы пойдем за твоим знаменем! Веди нас! — крикнул другой.
Теперь кричали уже все. Крики вырывались за стены дома и летели над крепостью. «Веди нас, Верцингеторикс!»
Глава пятнадцатая
Воины ушли. Рикс сидел, глядя в огонь. Я молча сидел рядом с ним, понимая, что бывают моменты, когда человеку нужно побыть наедине со своими мыслями. Наконец он повернулся ко мне.
— Ты слышал, что они сказали?
Я кивнул.
— Всю эту кашу ты заварил. Не только мне отвечать за это.
Я знал обычай. Рикс тоже. Мы разделили ответственность.
— Они хотят, чтобы я их вел. Они требуют... — сказал он.
— Мне казалось, ты сам этого хотел? Разве нет?
Он взглянул на меня непонятно. Я не знал, что он скажет в следующую минуту. А он молчал, потом кивнул каким-то своим мыслям.
— А ты, Айнвар, разве ты не хотел бы стать главным друидом у карнутов?
Его слова задели меня за живое. Главным друидом и я, и любой другой могли стать лишь после смерти Менуа. Это было где-то там, далеко в будущем. Может, это будущее и наступит когда-нибудь, но королем Рикс, похоже, станет намного раньше. В этот миг холодная волна прокатилась вдоль моего позвоночника. Мой внутренний дух повторил слова Рикса, и мне почудился в них отзвук пророчества.
— На рассвете я уйду, — объявил я.
— Как ты можешь уйти в такой момент? Ты мне нужен здесь. Ты же сам понимаешь, без тебя мне не справиться...
— Главный мой долг — это мое племя. Менуа ждет меня.
— А если я тебя не отпущу? — вкрадчиво спросил Рикс, но я видел в глубине его глаз веселые искорки.
Мне и так было нелегко. Конечно, я хотел бы остаться, хотел быть рядом с моим душевным другом, стать его советником в такое неспокойное время. Судьба не зря свела нас. Я, как и Ханес, тоже хотел принять участие в славных делах, уготованных Верцингеториксу. Я же почти друид.
— Тогда тебе придется убить меня, — спокойно ответил я.
Он рассмеялся, и я вздохнул с облегчением — кто их знает, этих великих вождей?
— Да я любого убью, кто поднимет на тебя руку! — воскликнул он. — Неужели ты думаешь, что я могу навредить тебе? Иди, конечно, если нужно. Я помню, ты обещал Менуа вернуться. Но только обещай и мне...
Я посмотрел ему в глаза.
— Все, что в моих силах. О чем ты говоришь?
— Когда придет нужда, я пошлю за тобой. Обещай, что придешь тогда. Я не буду дергать тебя понапрасну, но если я без тебя не обойдусь... Ты ведь знаешь, я тоже не самый глупый воин на свете! Но твой совет может пригодиться, если придется совсем тяжко.