Дружинник
Шрифт:
Когда собрание окончилось, было уже совсем темно. Я хотел спросить Дмитрия Филипповича о дальнейших планах, но тот первым подошёл ко мне и пригласил проследовать за собой.
Мы поднялись на второй этаж. Миновав два больших зала, оказались в просторной комнате, уставленной мебелью из дорогих сортов дерева. Дмитрий Филиппович предложил мне присесть, а сам достал из шкафчика графин с виски и два стакана. Налил себя и мне.
— Трудный день выдался, — сказал исполняющий обязанности главы рода, — но завтра предстоит ещё труднее. Барятинские прибудут с ревизией, начнут описывать имущество.
— Жаль, что так вышло, — сказал я, — это не должно было случиться. Виноваты они, а не мы. И мы теперь всё им отдаём? Как это называется? Где расследование, честный суд?
— Таков обычай, Михаил, и приказ государя императора. Как ты знаешь, результаты поединка не оспариваются. Значит, такова воля Всевышнего. Однажды мы возьмём своё, восстановим справедливость. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас нам придётся склониться перед врагом, смириться со своей участью. А ты, должно быть, не ожидал, что окажешься частью рода? — перевёл разговор Дмитрий.
— Если бы не угроза скандала, вы бы уничтожили бумаги, — усмехнулся я. — Так что, чести мало. Всего лишь случайность.
— Но-но, — нахмурился Дмитрий Филиппович. — Я только начал менять о тебе мнение в лучшую сторону. Не заставляй жалеть об этом. Да, я был не согласен с намерением моего брата взять тебя в услужение, но после сегодняшней битвы я и сам, признаться, поверил в то, что он не ошибся на твой счёт. Для всех нас наступили непростые времена. Погибли многие славные воины. Ты их не заменишь, но всё же люди, наделённые способностями, пусть и не совсем обычными, сейчас на вес золота. А способности у тебя есть. Убить троих опытных бойцов рода под силу не каждому. Я рад, что ты теперь с нами.
— А я рад, что сразил врагов в бою, — я отпил из стакана. — Что ж, надеюсь, сработаемся, и вы не пожалеете.
Дмитрий достал из кожного портфеля, что стоял на столе, папку с бумагами и передал мне:
— Тут документы, подтверждающие факт твоей принадлежности семье. Искренне надеюсь, в будущем тебе удастся отомстить за свою матушку, ровно как и нам — за это унижение. Но пока тебе предстоит кое-что другое. Ты должен уехать из Нижнего Новгорода. На время. Ситуация, как видишь, сложная: мы под пятой Барятинских. Тебя они дважды пытались убить, попытаются и третий, и тебе пока опасно находиться в этом доме.
— Барятинские не остановятся, не получив своего — это точно. Но куда мне ехать? Опять скрываться от всего мира?
— Надеюсь, до этого не дойдёт. Я всего лишь хочу отправить тебя подальше отсюда, туда, где у них меньше влияния. Ты уже знаком с Ольгой Павловной. Её супруг погиб сегодня в битве. Он возглавлял одну из наших младших ветвей. У них вотчина под Оханском. Пока поживёшь у них, а дальше посмотрим. Дам тебе пяток дружинников для охраны. Выезжаете сегодня ночью. И да, девчонку эту, медсестру, отправлю туда же. Тут она пока без надобности: я не хочу, чтобы о её способностях поползли слухи. Нам это сейчас нужно меньше всего. Она поедет поездом вместе с Ольгой Павловной и её людьми. А тебе, Михаил, я дам одно поручение, — Дмитрий Филиппович выдержал паузу. — У нас есть кое-какая техника в бункере, и отдавать её Барятинским я не намерен. Часть её уже продана Бобриковым. Они с Барятинскими вражду не прекращали и вряд ли скоро прекратят. Остальные машины я хочу переправить в Оханск. Ольга Павловна дала добро и уверила, что найдёт, куда их спрятать. Ну а твоя задача — сопроводить машины, доставить их в целости и сохранности. Надеюсь, справишься со столь несложным заданием?
— Сделаю, — кивнул я.
— Ну тогда не стоит терять времени. Колонна должна выйти до рассвета, — Дмитрий Филиппович поднялся со своего кресла. — Идём в крепость, Михаил.
— Только один вопрос, — сказал я, — могу ли я сам выбрать тех пятерых дружинников, кто поедет со мной?
— Можешь, только со мной согласуй. Постой, я догадываюсь: ты, вероятно, хотел бы забрать с собой Катрин? Верно? — Дмитрий Филиппович скривил рот в ехидной усмешке.
— Её, в том числе. Хочу, чтоб со мной поехали те, с которыми я уже имел дело в Арзамасе.
— Катрин — лучший стрелок у нас. Впрочем, ладно, забирай. Пускай теперь тебе служит, так и быть. Назови имена остальных, я велю вызвать их.
Я сообщил, что желаю взять Гаврилу и троих бойцов из его десятки. Дмитрий Филиппович согласился.
Через полчаса мы с заместителем главы рода уже находились в крепости и наблюдали за погрузкой. У ворот, ведущих в подземелье, стояли три тягача с прицепами для перевозки тяжёлой техники. Это были здоровые восьмиколёсные машины с большими котлами в задней части длинной кабины и спальными местами. Экипаж такого колёсного паровоза составляли два человека: водитель и кочегар. Рядом стояли ещё два грузовика — трёхосные бортовые, с тентованным кузовом. В них наёмники загружали ящики со снарядами и оружием. Эти грузовики тоже имели большие котлы за местом водителя. Ещё одна машина везла уголь.
Один за другим из ворот выползли два танка и заехали на платформы. Каждый имел круглую башню с короткоствольным орудием. Другое орудие, калибра покрупнее, было установлено в передней части корпуса рядом с местом мехвода, две пушки мелкого калибра торчали из бортовых спонсонов. В целом, конструкция, была похожа на ту, что я видел в Арзамасе, но немного посовременнее.
Следом вышел шагоход. Он был крупнее того, с которым мне довелось иметь дело, был вооружён спаркой скорострельных орудий, установленной во вращающейся турели, которой управлял отдельный член экипажа. Шагоход забрался на платформу и сел в транспортировочном положении. Затем начался процесс закрепления машин. Сверху их всех укрыли тентом от посторонних глаз.
— К сожалению, в Оханск скоро прибудут Барятинские, — объяснял мне Дмитрий Филиппович, пока происходила погрузка. — Младшая ветвь держит четыре крупных завода в окрестностях и ещё кое-чего по мелочи. Сам понимаешь, это всё отойдёт во владение Барятинским. Надеюсь, не пересечёшься с ними. В любом случае, там сейчас безопаснее, чем здесь. Будем на связи, и когда буря уляжется, я тебя вызову снова.
— Так чем мне заниматься до тех пор?
— Отдохни, развейся. Считай — заслуженный отпуск. И да, постарайся поменьше демонстрировать свою силу. Не светись почём зря. Кроме Барятинских есть и другие люди, кому это не понравится. Твоя сила — штука крайне сомнительная. Мы почти ничего о ней не знаем, а многие считают её разновидностью тёмных чар. Будь благоразумен. Надеюсь, ты и правда взялся за ум, а не просто научился крушить головы. Род доверяет тебе, помни!
— Я понимаю всю серьёзность ситуации, — заверил я Дмитрия. — Сделаю всё возможное. Но если мне будет угрожать опасность, силу придётся применить. Да и после битвы о моих способностях узнает вся страна.
— Пусть слухи остаются слухами. Главное, держи меня в курсе всего. И без самодеятельности. Понял? В Оханске проживает одна из ветвей рода Воротынских. С ними будь осторожен. Есть дворянские семьи — с ними подавно. Ты теперь не можешь вести себя, как заблагорассудится, ты должен думать о своих словах и поступках. Они касаются не только тебя. Это политика. И куда не надо, не лезь без моего дозволения.