Дуб и кролик
Шрифт:
Горбах. Не имеет значения, главное — парень. Все прошло гладко?
Алоис. Родился сын, мать счастлива, не хватает только отца.
Потц. У нас нет времени на подобные разговоры.
Горбах. Так точно, господин старший советник. Сейчас. Алоис, ты понимаешь, если я сейчас тебя не повешу, придут эсэсовцы и повесят нас обоих. Этим тебе тоже не поможешь.
Алоис. Так точно, господин крейслейтер.
Горбах. Ты не можешь этого от меня требовать.
Алоис.
Горбах. У меня есть сын, Алоис. У тебя нет сына.
Алоис. Вообще нет детей.
Горбах. Вот видишь.
Выстрелы.
Потц. Исполняйте приговор.
Горбах. Ты же знаешь, что мне это неприятно.
Алоис молчит.
Война есть война.
Алоис молчит.
Итак, Алоис. (Протягивает ему руку.)
Потц. Кончайте, господин крейслейтер.
Горбах. Но я не откажусь от последнего желания, черт побери. Припомни. Должно же у тебя быть еще одно желание.
Алоис. Ладно уж... Раз господин старший советник не может из-за этого недоразумения с кроличьими шкурками принять меня в хоровой кружок, пусть хоть послушает и скажет, есть ли у меня голос и гожусь ли я, чтобы петь в хоре. Возможно, что я совсем не подхожу.
Горбах. Он хотел бы спеть, вы поняли?
Потц (вынимая пистолет). Мне это совершенно безразлично, я ведь все равно его не приму.
Горбах. Итак, Алоис, пожалуйста.
Алоис поет «Горные вершины спят во мгле ночной».
Потц слушает, явно пораженный, так как у Алоиса хороший голос. У Алоиса не должно быть блестящего голоса, профессионального тенора — достаточно, если актер, исполняющий эту роль, обладает нежным, высоким голосом.
(После того, как Алоис кончил петь.) А... дальше...
Алоис. Дальше ничего нет.
Горбах. А вторая строфа?
Алоис. Ее нет.
Горбах. Ты сам виноват, что выбрал такую короткую песню, Алоис. Я больше ничем не могу тебе помочь. Теперь я должен исполнить приговор.
Потц. Ваш голос... Я поражен. Блестящий материал. (Шмидту.) Вы знаете, коллега, как я ценю ваш тенор. Несмотря на наши политические разногласия. Но теперь... Такой тенор, в нашем городе...
Шмидт. У этого голоса, безусловно, есть свои вокальные достоинства, только я боюсь, что он не будет хорошо звучать...
Выстрелы. Горбах вздрагивает.
Потц. Но материал, коллега. Все дело в материале. С тех пор как я дирижирую любительскими хорами, мне ни разу не встречался такой чистый материал. Вы должны были стать певцом, Алоис.
Алоис. Да, конечно, господин старший школьный советник. Только раньше у меня не было голоса. Он появился в лагере от этой трубы...
Д-р Церлебек. Он имеет в виду так называемый экстракт каладиума... абсолютно невинная вещь...
Алоис. А может быть, это от лучей, которыми...
Д-р Церлебек. Алоис, не болтай глупостей!
Шмидт. Оставьте его, наконец, в покое!
Алоис. Унтершарфюрер Шёк всегда говорил, когда я возвращался из лазарета: «А вот и наш соловушка прилетел, ну-ка сделай теперь ти-ри-ли». Это у него было такое любимое выражение. Он был очень веселый человек. А потом, когда они начали меня облучать...
Д-р Церлебек. Алоис!
Алоис. Да, господин доктор?
Д-р Церлебек. Ты просто компрометируешь себя, Алоис, когда начинаешь рассуждать о вещах, которых не понимаешь.
Шмидт. Позвольте, но это очень интересно.
Д-р Церлебек. Но он же все перепутал. Ведь известно, что ligamenta vokalia [6] онтогенетичны.
Алоис. Да, конечно, доктор Мозер говорил то же самое.
6
Голосовые связки (лат.).
Д-р Церлебек. Я считаю, господа, что нет смысла продолжать разговор на этом уровне. Затронутая проблема не может быть предметом дискуссии непрофессионалов.
Алоис. Ну вот, теперь господин доктор рассердился. Мне очень жаль, господин доктор. Я больше ни одного слова не скажу. И потом, я не это имел в виду. Я только очень люблю говорить о пении, потому что больше всего в жизни люблю петь! А с чего бы я попал к коммунистам? Я думал, что у них самые красивые песни. Но теперь-то я, конечно, знаю, у кого лучшие песни.
Потц. Где лучшие песни, там и лучшие люди, Алоис. Надо было вам раньше мне спеть.
Алоис. Я всегда хотел, но не осмеливался.
Потц (Шмидту). Вот так мы потеряли прекрасный голос.
Шмидт. Но как член правления хорового кружка, я всегда буду голосовать против приема такого... (Пугаясь повторения.) голоса. В конце концов, согласно уставу, мы являемся мужским хором. (После паузы.) Как бы это ни было трагично.