Дубликат
Шрифт:
Перед дальней дорогой юноша решил как следует выспаться, чтобы обдумывать план действий на свежую голову. Перед отъездом он хотел пройтись по Манаме, заглянуть на рынок, купить в дорогу всё необходимое и заодно расспросить местных о маршруте.
Всю ночь Гармана мучил кошмар, в котором он, как заведённый, прыгал с борта шхуны. Наплечная сумка цеплялась за поручни, из нее в воду падали ключ, чаша и маска. С капитанского мостика на него кричал бедуин, потрясая кулаками и требуя, чтобы парень нырял за утонувшим имуществом. Гаруша бросался в морскую пучину множество раз, выныривая с пустыми руками. Во время очередного погружения ему удалось найти на дне только ключ
Проснувшись от ужаса в холодном поту, Гарман увидел, что наступило утро. Сон казался довольно загадочным, ведь заратуштриец не умел плавать, а в море окунулся впервые в Бендер-Аббасе. Удивительно, но в ночном кошмаре поначалу он держался на воде вполне сносно, умело набирая в лёгкие побольше воздуха, чтобы нырнуть как можно глубже. Пугающий сон, в конце которого юноша всё же утонул, не предвещал ничего хорошего.
Спустившись из своей комнатушки вниз, он спросил у бессменного бармена, где находится центральный базар. Тот, всё так же сохраняя молчание, вывел постояльца на улицу и показал направление рукой. Мимо рынка пройти было невозможно — центральная часть города представляла собой сплошной базар, одновременно издающий тысячи звуков и распространяющий мириады ароматов. По мере продвижения к центру, на узких кривых улочках всё чаще попадались лотки с овощами и сладостями, лавки с разнообразными сувенирами и небольшие магазинчики.
Несмотря на ранний час, по улицам сновали толпы людей. Было на удивление много женщин с открытыми лицами и в платках без паранджи, мужчин в нарядных белоснежных одеждах, кричаще одетых европейцев и индусов. Среди многочисленных афганцев и темнокожих нубийцев часто встречались низкорослые люди с раскосыми глазами в широкополых соломенных шляпах. Здесь, на бескрайнем многолюдном рынке Манамы женщины наравне с мужчинами стояли за прилавками и торговались ничуть не хуже.
По тесным проходам между рядами лотков периодически проносились стайки худых и шустрых мальчишек, занятых какими-то своими делами. Дети навязчиво крутились рядом с разодетыми белолицыми европейцами и роскошно одетыми арабами, умело выпрашивая деньги у тех и других. К Гарману предприимчивые юные попрошайки не обращались, видимо, он не производил впечатления состоятельного господина.
Углубляясь все дальше в базар, ветвящийся проходами и нескончаемыми улочками, путешественник купил немного муки, кофе, инжира и кардамона. Через пару часов юноша почувствовал, что почти оглох от непривычного шума и музыкальной какофонии.
Казалось, каждый торговец считал своим долгом иметь в лавке собственное музыкальное сопровождение, привлекая внимание покупателей. То тут, то там слышались споры, громкие возгласы и перебранки чуть ли не на всех языках мира. Продавцы и покупатели горячо торговались, эмоционально и красноречиво спорили друг с другом, получая от процесса истинное удовольствие.
Гарман все дальше углублялся в замысловатые лабиринты восточного базара, где под свисающими гирляндами товаров теснились лотки со специями и кофе, орехами и сладостями. Каждый свободный клочок пространства по всему рынку заполняли плотно примыкавшие друг к другу импровизированные прилавки и столики с сувенирами.
Продуктовые ряды постепенно перешли в вещевой базар, где продавали национальную и современную одежду, ковры и посуду. Изделия из текстиля и кожи висели высоко на верёвках, крючках и трубах — витрины достигали нескольких метров высоту, так что продавцам приходилось снимать одежду длинными палками. Покупатели перемещались по торговым рядам с высоко поднятыми головами, высматривая товары на верхних ярусах. В густой толпе подойти к шатким столикам и лоткам на противоположной стороне торговых проходов было практически невозможно, настолько плотно двигались два встречных потока людей.
Утомившись от толчеи, Гарман свернул на боковую улочку, где народу было поменьше. Заманчиво мигали разноцветными огнями вывески аккуратных магазинчиков, приветливо улыбались и зазывно нараспев о чём-то рассказывали продавцы. Спасаясь от шума и гама, юноша нырнул в ближайший магазин, заманчиво сверкающий блеском украшений и часов сквозь огромное витринное стекло.
Очарованный зрелищем Гарман замер на пороге, разглядывая часы всевозможных видов. Сияющие стеклянные прилавки с наручными хронометрами, настенные часы и какие-то загадочные электронные устройства совершенно поразили воображение парня. Немолодой продавец тут же взялся предлагать юноше разнообразные часы с красивыми кожаными ремешками, надевая их на руки, показывая, как их легко заводить. Не прерывая свой монолог ни на секунду, часовщик рассказывал своему единственному в этот час покупателю, что его часы не боятся ни воды, ни жары, ни солнца, ни ударов.
Пока Гарман завороженно рассматривал циферблаты хронометров и следил за руками продавца, за спиной внезапно раздался звон разбитого стекла. Обернувшись, мужчины увидели, как из магазина удирают два мальчика. В обеих руках каждого были зажаты по нескольку пар часов. Не раздумывая ни секунды, ключник рванулся за воришками и нагнал их спустя десяток метров за углом, крепко схватив обоих за руки. Ему приходилось пресекать в «Голубиной башне» подобные попытки что-нибудь стащить, поэтому действовал он машинально.
Мальчики в унисон захныкали, умоляя их отпустить. Побросав на землю награбленное, они рвались из рук юноши, но его сильные пальцы сжимали запястья неудачливых охотников за ценностями, словно клещи. Подбежавший к ним продавец часов собрал разбросанный товар, после чего Гарман потащил упирающихся мальчишек обратно в магазинчик. Проходившие мимо люди останавливались, наблюдали за перебранкой, но мешать справедливому возмездию никто не спешил — воровство здесь осуждалось очень сурово, независимо от возраста нарушителей.
В магазинчике продавец надавал мальчишкам подзатыльников, заставил убрать осколки витрины и выгнал прочь. В благодарность за помощь он подарил Гарману скромные, но весьма добротные наручные часы с настоящим компасом на прочном кожаном ремешке. Юноше требовалась с собой в дорогу большая фляга и ножи, и часовщик посоветовал юноше сходить на Золотой рынок — действительно стоящие вещи продавались только там.
Гарман приобрел в небольшой аптеке на углу бинты, йод и обезболивающие таблетки в дополнение к травам Ахмеда. Теперь он полностью был экипирован для поездки в пустыню, осталось дело за малым — купить пару фляг для воды. Перекусив кебабом у небольшой жаровни прямо на улице, парень двинулся в направлении Золотого базара.
Переход между рынками был почти не заметен. Та же теснота, какофония звуков и настырные зазывалы, хватающие за руки прохожих, сменились лишь декорации на уличных витринах. Над головами покупателей свисали не ковры и рубахи, а гроздья медных ковшей, кофейников и чеканных медных тарелок. Продавали всё подряд — сбрую для верблюдов и лошадей, шкуры и кальяны, разнообразную керамику: от небольших чашек до гигантских глиняных кувшинов с росписью, тонкий фарфор и роскошные самовары ручной работы, ничем не хуже тех, которые Гарману приходилось чеканить с учителем.