Дураки умирают первыми
Шрифт:
— Почему они изменили сроки перевозки? — резко спросил он, не забыв нахмуриться. Нужно было показать, что он крайне недоволен.
— Пока неизвестно. Непонятное решение, и мистер Старк разберётся, кто за этим стоит.
— Думаете, кто-то стоит? Может быть, случайность?
Мистер Старк ответил. Джу — впервые на памяти чуда — призадумался над переводом и выдал ответ секунд через десять:
— Кто верит в случайности, тот ложится спать в деревянной сорочке. Это пословица, дословно она звучит иначе, там игра слов, но смысл…
Старк легонько стукнул по столу, и Джу мгновенно прекратил отсебятину, вновь стал переводить быстро, почти не задумываясь:
— Изменение сроков перевозки — не
— Попытка кражи? — уточнил де Шу.
— Скорее инсценировка попытки: неизвестные сломали дверь и тут же отступили. Мы надеемся, господин Кемп, что вам не надо объяснять, как ведёт себя после подобных инцидентов охрана.
Рыцарь кивнул. Понятное дело, охрана сейчас стоит на ушах, бдительность удвоена и утроена, исполнение всех пунктов инструкций проверяется самым строжайшим образом. Лично для него в этом не было никакого дискомфорта — артефакты Тайного Города позволяли не обращать особенного внимания на такую мелочь, как запоры, охрана и охранные системы, — однако заказчики о его сверхвозможностях не знали, и им следовало продемонстрировать предельную обеспокоенность.
— Мистер Старк считает, что всё случившееся — звенья одной цепи. Кто-то со стороны очень сильно желает помешать нашей операции, и шефа интересует: господин Кемп, не происходили ли в вашей сфере ответственности какие-либо инциденты в последнее время?
Разговор подошёл к опасной черте. Инцидентов в последнее время хватало, однако не обо всех нужно знать Старку… И Кемп поведал о случившемся на яхте, пришвартованной у набережной, — сжато, не упоминая Меч, но в остальном ничего не исказив. Но только о том, что случилось на яхте: о встрече в проходном дворе де Шу предпочёл не рассказывать. По большому счёту, мистеру Старку всё равно, пять или восемь трупов наштамповал рыцарь за неполные сутки, — мистера Старка подобные издержки бизнеса не интересуют, но всего, связанного с существованием и с пропажей Меча, необходимо избегать в разговоре — этой линии Кемпиус придерживался чётко.
Старк помолчал, обдумывая услышанное. Затем начал задавать вопросы:
— В каком часу произошло нападение?
— Около трёх ночи.
— Где именно стояла яхта? Покажите точное место.
Рыцарь подошёл к стене, украшенной огромной картой города, и показал. Старк поразмышлял ещё и выдал устами Джу вердикт:
— Это могли быть те же люди, что взломали музей. Взлом произошёл во втором часу.
Кемп лишь пожал плечами. Могли быть те, могли не те… У мёртвых теперь не спросишь. По крайней мере, его познаний и умений для этого не хватит.
Он решил, что пора брать инициативу в разговоре на себя. И произнёс:
— Мне кажется, надо обсудить новый план действий. Перевозка объекта отбрасывает нас на неделю назад…
Старк ответил одним коротким словом, и оно, в виде исключения, оказалось понятным.
— Нет. — Джу подтвердил, что Кемп всё понял правильно. — У мистера Старка жёсткий график перемещений и деловых операций, он не может находиться в Санкт-Петербурге намного дольше, чем запланировано.
— Но…
— Учитывая обстоятельства, вы получаете два дополнительных дня, мистер Кемп. — Джу широко улыбнулся. Неприятно. — Если ваши способности соответствуют вашей репутации, вы справитесь. — Пауза. — Финансовые условия сотрудничества остаются прежними.
Де Шу немного знал Старка и понимал, что тот не отступится и решения своего не изменит, а значит, на поиски Меча у него есть всего два дня. Мало, конечно, но кто говорил, что жить легко? Наверняка тот, кто уже разглядывает могильную плиту снизу… Дураки, другими словами, так говорят только дураки.
— Передайте мистеру Старку, что я постараюсь подтвердить соответствие
Старк с любопытством наблюдал за его размышлениями, а затем произнёс короткую фразу и захихикал, не сводя с Кемпа слезящихся глаз.
— Мистер Старк пошутил, — задумчиво произнёс Джу. — Непереводимо.
Огромный, на несколько кварталов протянувшийся яблоневый сад в центре современного спального района — явление редкое, если вообще не уникальное. Однако сад стоял тут с незапамятных времён. Сколько себя помнила Света, с рождения жившая в этом районе, цвели в мае старые яблони, огромные, с узловатыми стволами в обхват толщиной, и обменивались под ними подростки первыми несмелыми поцелуями, а тёплыми белыми ночами собирались компании постарше: костерок, составленные в круг чурбаки и ящики, одна на всех бутылка дешёвого портвейна, песня ломающимися тенорками под разбитую гитару… Ну а днём гуляли мамаши с колясками и катались велосипедисты, а бесстрашные школьники карабкались на толстые ветви яблонь, играя в Тарзана… Места хватало всем.
С детства привыкнув к саду, как к данности, Света тогда не задумывалась о его происхождении и о том, почему не попал под застройку столь лакомый кусок городской земли. Повзрослев — гуляя в саду с годовалым Кирюшей, — задумалась-таки и полюбопытствовала, благо удовлетворить любопытство можно без лишнего труда, при наличии всезнающего Интернета.
Оказалось, что здесь некогда цвели сады совхоза «Урожай», в те давние времена, когда ленинградцы приезжали в сезон пострелять уток на болотистых берегах ещё живой речки Волковки, а единственным населённым пунктом поблизости была деревушка Купчино. Потом огромный город надвинулся, поглотил и деревушку, и совхоз, все угодья пошли под застройку — все, кроме яблоневого сада. Отчего уцелел именно он, единого ответа в интернет-источниках не нашлось. По одной из версий, берег Волковки оказался слишком топким для строительства многоэтажек, даже по меркам болотистого Питера. По другой — как раз на этом месте предусматривался генеральным планом большой сквер, и озеленители сэкономили время и силы, оставив яблони вместо посадки традиционных тополей и лип — так даже оригинальнее.
Если вторая версия соответствовала истине, то садово-парковые деятели, оставив сад расти, посчитали, что дело сделано. Что окрестным жителям вполне достаточно для отдыха и рекреации дикорастущих яблонь, неухоженных лужаек между ними и самодеятельно натоптанных дорожек. Долгие десятилетия сад стоял заброшенным. Лишь в самые последние времена ситуация изменилась: появились рабочие — смуглые, с гортанным нерусским говором, они покрывали дорожки утрамбованной гранитной крошкой, обустроили детскую площадку и несколько клумб, начали устанавливать урны и скамейки… Но эти работы были далеки от завершения.
Как бы то ни было, сад стоял здесь всегда и стоял до сих пор. И теперь Света срезала его угол, направляясь на Будапештскую, к дому Фонарёвых. Летом, пожалуй, не рискнула бы идти здесь одна и в сгущающихся сумерках, но сейчас холодный и промозглый сад был абсолютно пуст, пора цветения, а с ней и вечерних тусовок подвыпившей молодежи начнётся позже, недели через две-три.
Древние яблони, лишённые в апреле и листвы, и цветов, выглядели в сумраке уродливо, словно страдающие избытком конечностей чудовища, тянущие щупальца вверх и во все стороны. Яблоня вообще-то дерево симпатичное, если ухаживать за ней и формировать крону, а если не ухаживать, вырастает не пойми что…