Дураки умирают по пятницам
Шрифт:
– Наша клиентка попала в трудное положение, – начала Берта. – Она срочно нуждается в нашей помощи. А я не могу сказать ничего утешительного.
– Какую клиентку ты имеешь в виду?
– Ты что, с луны свалился?
– Пока нет. Я просто хочу знать, о какой клиентке идет речь.
– Все о той же… о Шарлотте Хенфорд.
– Так в чем дело?
– Она по самые уши увязла в этом деле. Ты должен ей срочно помочь. Как ты думаешь, что ей еще от нас надо? Почему, как ты думаешь, она выложила мне на стол все свои деньги
– Неплохая.
– Сперва она хотела ограничиться двумястами пятьюдесятью долларами, но я сразу взяла ее в оборот и облегчила ее на пятьсот восемьдесят пять. При этом я все время должна была заговаривать ей зубы и объяснять, что ты не детектив, а чудо, и она сдалась – выложила все деньги.
– Почему же ты не взяла дело в свои руки?
– В свои руки! – фыркнула она. – Я разве не взяла в свои руки все пятьсот восемьдесят пять наличными? Если думаешь, что это легко, попробуй сам.
– Ты дала расписку, Берта? Что в ней?
– Что мы получили пятьсот восемьдесят пять долларов.
– И за что?
– За защиту интересов Шарлотты Хенфорд.
– Тебе не нужно было этого делать.
– Понимаю. Тебе не нравится цвет ее волос, не так ли?
– Ты должна была бы точно узнать у нее, о чем идет речь на этот раз. Нельзя же совать голову в петлю.
– Речь идет о том, что на малышку пали ложные подозрения.
– И кто же ее подозревает без оснований?
– Вот ты и должен это выяснить.
– И что на нее навешивают?
– Лжесвидетельство. И этот Селлерс постепенно начинает действовать мне на нервы. Он в каждом начинает видеть преступника.
– Где она сейчас находится?
– Послала ее перекусить. Сказала, что ты скоро будешь. О боже, что творится с моей головой! Даже ни одну сигаретку не смогла выкурить до конца.
Пока Берта готовилась к новому словоизвержению, в кабинете царили тишина и покой.
– Фрэнк Селлерс основательно пошуровал в доме Баллвинов, и как ты думаешь, что он нашел?
– Ну и что?
– Кофейное блюдечко, на котором были остатки анчоусной пасты.
– Где он его нашел?
– В буфете.
Я сказал:
– Он здорово обрадуется этому вещественному доказательству. Это его новый козырь. А теперь оставь меня одного, Берта. Только на десять минут. Я должен все обдумать. После этого я займусь кофейным блюдечком.
– Десять минут! – запричитала она. – Ведь у тебя было все утро для раздумий! – потом продолжала: – Она может вернуться в любой момент. Я сказала, чтобы она все продиктовала твоей секретарше – пусть все будет ясно как дважды два. Вообще я всячески старалась задержать ее. Но она слишком нервничает, хочет, чтобы что-нибудь делалось…
Я перебил ее:
– Я должен обязательно подумать минут десять. Тут что-то не так. Ничего не сходится – а ведь через несколько минут
В дверь постучали, и испуганная секретарша сунула голову в кабинет.
– Можно? – спросила она.
Берта хотела наброситься на нее, но маленькая робкая секретарша уже проскользнула в дверь и прошептала:
– Там пришла мисс Хенфорд. Она знает, что вы здесь, – все слышно. Я не знаю, что с ней делать.
– Давайте ее сюда, – распорядилась Берта.
– Через десять минут, Берта, – сказал я. – А пока проведи ее в свою комнату и займи разговором.
– Я все утро занимала ее разговорами, – буркнула Берта.
Я отстранил испуганную секретаршу и, распахнув дверь, сказал медовым голосом:
– А, миссис Хенфорд, уже вернулись? Хорошо позавтракали?
Тут меня прервала Берта:
– Я как раз говорила с мистером Лэмом о вашем деле. Он пришел почти сразу после того, как вы отправились на завтрак. Подходите ближе, не бойтесь. Мистер Лэм хочет обсудить с вами новые повороты в вашем деле. И он посвятит вас в план, который мы за это время разработали…
Шарлотта Хенфорд подошла к моему столу. Секретарша выскользнула из кабинета, и Берта закрыла за ней дверь на замок.
Шарлотта с улыбкой посмотрела на меня.
– Наконец-то я вижу вас, – сказала она.
– Очень рад снова видеть вас в нашей обители, мисс Хенфорд, – отозвался я.
Она села в кресло, предназначенное для посетителей, и небрежно закинула ногу на ногу.
Я закрыл глаза.
– Он только немного подумает, – шепнула ей Берта.
Послышался тихий шелест, словно Шарлотта поправляла платье, чтобы немного изменить положение ног.
– Ну, – произнесла она после небольшой паузы, – как обстоят дела с вашим расследованием? К каким результатам вы пришли?
– Мистеру Лэму нужны факты. Он хочет услышать их не от меня, а от вас.
– Но я уже все продиктовала, и все это застенографировано.
– Да нет, я говорю не о подробностях, – ответила Берта. – Мистер Лэм, в общем, в курсе дела, но он хочет услышать, как вы рассказываете, ну хотя бы об этой чашечке чая. Верно, дорогой?
– Верно, – подтвердил я.
Шарлотта устало вздохнула:
– Это не чашка чая, а блюдце для кофе. Кто-то собирается сделать из меня козла отпущения.
– Да, судя по всему, это так, – поддакнула Берта.
– И мне это не нравится.
– Очень хорошо представляю себе это, моя дорогая. Расскажите-ка мистеру Лэму о кофейном блюдечке.
– Этот противный инспектор Селлерс всюду сует свой нос, – сказала Шарлотта.
– Я очень хорошо понимаю ваше состояние, – успокаивающим тоном сказала Берта.
– Он переворошил весь дом Баллвинов, пока не наткнулся на блюдце, в котором были остатки отравленной анчоусной пасты. Ко всему прочему он еще нашел и маленькую ложечку.