Дураков нет
Шрифт:
– Почему вы смотрите на меня? – спросил Руб.
– Может, вернемся к работе?
– Ну ладно. – Руб сполз с табурета.
– Подожди нас минутку снаружи, – попросил Салли. – Мне надо поговорить с сыном.
Лицо Руба опять затуманилось.
– В следующий раз оставь мне крылышко, тогда я поговорю и с тобой, – пообещал Салли.
Руб ушел, и Питер заметил:
– Слишком уж ты с ним жестко.
– Он знает, что я не всерьез.
– Точно? – усомнился Питер.
– Точнее некуда.
Питер не ответил.
– Съезди-ка
Питер вздохнул, покачал головой.
– Из-за Уилла?
– Из-за тебя.
– Из-за меня? А я тут при чем?
– Откуда я знаю, черт побери? Я никогда не понимал твою мать. Правда, она сказала, что тебе звонила какая-то женщина из Западной Виргинии.
Питер закатил глаза:
– Господи боже.
– Твоя мать считает, что тебе, быть может, захочется рассказать мне об этом.
– Не захочется.
– Я ей так и сказал.
– Правильно сделал.
– Окей. Храни свои секреты. Все до единого. А я скажу тебе вот что. Мне надоело смотреть на твою надутую физиономию. Ты, наверное, скажешь, мол, я сам виноват, так мне и надо, но это не значит, что я намерен это терпеть.
Питер явно хотел возразить, но промолчал.
– Съезди к матери, узнай, что с ней. А мы начнем с полом.
– Начинайте с верхнего этажа, с тех досок, которые уже испорчены, – посоветовал Питер. – А то пока вы приноровитесь, сломаете не одну.
– Тебе-то откуда знать?
– Я дважды клал паркет, – пояснил Питер. – Первый раз в аспирантуре, научному руководителю. А второй – два года назад, летом, в Западной Виргинии. Надо было работать над книгой, но мне нужны были деньги. Я положил паркет одному профессору, а через три месяца он проголосовал против того, чтобы меня повысили и приняли в штат. Сказал, что я не умею расставлять приоритеты. Зато у меня талант в случае необходимости освежать старые навыки, правда?
– Ты имеешь в виду паркет или жалость к себе? – спросил Салли и тут же пожалел об этом.
– Спасибо, – ответил Питер. – Я так и знал, что ты поймешь.
Питер ушел, Салли допил пиво.
– Бёрди, – сказал он, раз уж официантка случилась рядом, – что-то я ничего не понимаю.
– Не ты один, – посочувствовала Бёрди. – И это еще не самое страшное.
– А что самое страшное? – Салли с подозрением посмотрел на нее.
– Кто-то должен заплатить мне за три порции крыльев.
Салли оглядел бар, тот почти опустел, все бизнесмены с Главной вернулись на работу. Карл Робак, увы, тоже ушел.
– Видимо, это буду я, – признался Салли.
Когда Руб и Салли направлялись к дому на Баудон, им встретилось странное зрелище. Пока они ехали по Главной, Руб, по-прежнему уязвленный тем, что Салли отправил его на улицу, чтобы поговорить с Питером, угрюмо таращился в боковое окно и вдруг заметил на лужайке перед домом Андерсона чью-то машину. На крыльце рядом с ней сидела хорошо одетая немолодая женщина и, кажется, плакала.
– Смотри, чего там, – сказал он Салли, когда тот остановился на перекрестке Главной и Баудон.
Руба озадачила не столько машина, стоявшая поперек лужайки, и даже не плачущая незнакомка на крыльце, нет, он заметил, что чего-то не хватает. С того самого дня, когда они взялись привести в порядок недвижимость Андерсона, Руб с ужасом ждал, что рано или поздно им придется заняться пнем, торчащим посередине лужайки.
– Кто-то убрал пень, – с надеждой сообщил он Салли.
Салли проехал перекресток, припарковался у тротуара и вышел из машины. Женщина смахивала на ту, что была с Клайвом-младшим в “Лошади”. Между всхлипами она, кажется, говорила сама с собой. Услышав, как Салли и Руб хлопнули дверцами, она подняла глаза, увидела их и расстроилась еще больше, поскольку явно ждала кого-то другого. Судя по выражению ее лица, внезапное появление Салли и Руба она расценила как окончательное унижение в ее положении, каким бы ее положение ни было.
– Спроси ее, кто убрал пень, – попросил Руб.
Салли посмотрел на него, покачал головой:
– Никто его не убирал, идиот. Он под машиной.
Руб присел на корточки и заглянул под машину. Салли был прав, пень действительно оказался там. Точнее, машина застряла на пне, потому и встала под таким странным углом.
Салли увидел, что из дома Элис Грубер, расположенного неподалеку, вышел Клайв-младший и направился к ним; под вереницей гигантских черных вязов он казался маленьким и нелепым. Заметив, кто его дожидается, Клайв-младший чуть замедлил шаг, точно понял, что ситуация, и без того скверная, стала еще хуже. В чем бы это ни заключалось.
– Привет, куколка, – окликнул женщину Салли. Вообще-то она выглядела намного старше тех женщин, кого Салли обычно называл куколками, но вид у нее был настолько несчастный, что ему захотелось ее подбодрить.
– Вы эвакуатор? – до того сокрушенным тоном спросила женщина, что Салли почуял наигрыш.
– Эвакуатор ли я? Нет. А разве похож?
– Мой жених вызвал… эвакуатор, – дрожащим голосом пояснила женщина.
Руб глазел на нее так, будто перед ним мифический зверь.
– Вы не могли бы попросить этого ужасного человека уйти? – взмолилась женщина, указывая на Руба.
– Не-а, – ответил Салли. – У меня никогда это не получалось. Но если хотите попытать счастья, валяйте.
Женщина отвернулась и устремила исполненный отчаяния взгляд в направлении “Сан-Суси”.
– Привет, Клайв, – ухмыльнувшись, поздоровался Салли, когда подошел Клайв-младший.
– Салли, – ответил Клайв-младший.
Увидев его, женщина встала, но с крыльца не спустилась.
– Я не имею в виду ничего такого, – продолжал Салли, – но ты, похоже, сел на пень.
Клайв-младший посмотрел на глубокие следы от колес, которые начинались от тротуара и заканчивались возле машины. Вздохнул.