Дурилка. Записки зятя главраввина
Шрифт:
Но удивлявший адептов суверенитизма блицкриг только до тех пор может быть успешен, пока психика сверхвождя не надломлена надлогичным (для ума суверенитиста) сопротивлением единичных неугодников. А вот когда психика сверхвождя надломлена, когда блицкриг провалился, пирамида из подхалимов из наиэффективнейшего инструмента победы становится наиэффективнейшим инструментом собственного поражения. (Третий Рейх не развалился немедленно только благодаря умению Гитлера убеждать себя вопреки действительности (!), что победа близка. Почитайте воспоминания его окружения, скажем, за два последних месяца Войны — диву даёшься.)
Противостоять феномену взаимоотношений сверхвождей
— первое, на метанацию не нападать,
— второе, в момент наступления в великой войне перелома заменить окружение сверхвождя из подхалимов если уж не на неугодников, то хотя бы на сочных невротиков.
Но Гитлер, будучи неспособен понять феномен неугодника, не понимал и особенностей этапов любой великой войны — осенью 1941-го он высшего командного состава войск не сменил, а если кого и снял, то заменил их на ещё больших подхалимов. Скажем, он отстранил от дел последних аналитиков вроде начальника штаба сухопутных сил Третьего Рейха Гальдера, который теорией стаи хотя бы в объёме Лебона владел. То есть Гитлер сделал прямо противоположное тому, что сделал бы человек, освоивший вторую ступень теории стаи в полном объёме.
Засилие подхалимов продолжалось в Третьем Рейхе и все последующие годы: кто подхалимничал перед Гитлером в начале Мировой войны, те и сопроводили фюрера до последнего в его жизни бункера. Уже есть исследования, собирающие вместе идиотизмы немецкого руководства на завершающем этапе войны — к примеру, «Самоубийство» больного породистым суверенитизмом Резуна-«Суворова» («когорта» или «иудовнутренник»).
А вот Сталин, у которого ныне модно открывать какие-то уж совсем особенные сверхзавоевательные намерения (все вожди втайне мечтают о ещё более высоком положении — это не особенность), в начале Войны и до нее действовал иначе. В руководство из моря подхалимов он настойчиво пытался привлечь тех немногих, кто хоть как-то мог сохранять верность своему если не логическому мышлению, то индивидуальному неврозу. Другое дело, что русскому человеку лезть во власть за падло.
Конечно, выдвиженцы Сталина, маршалы и генералы, не были неугодниками — ибо они должны были психоэнергетически подчинить полки, дивизии, заводские коллективы и армии. А такого уровня власть без некрофилической «харизмы» невозможна.
Что и говорить, в деле подбора кадров Сталин от Наполеона и Гитлера отличался, но не в этом ярче всего проявляется величие Сталина. Полнота освоения третьей ступени проявляется не столько по отношению к неугодникам вообще, сколько по умению выявить современного ему Преемника.
Преемник и обстоятельства вокруг него интересны любому неугоднику как таковые — просто потому, что интересны, как интересно всё своё, родное и в данный момент значимое. Но размышление над этими обстоятельствами ценны и для вождей, желающих власти над миром или самопожертвенно решивших пожертвовать своей жизнью в вечности ради мирского благополучия метанации.
Преемник в каждом поколении на планете один. Почему это так, разговор долгий. Долгий хотя бы потому, что начинать его надо, как это ни удивительно, с человека неожиданного — Понтия Пилата. И с феномена призвания. Здесь и начинается четвертая (третья-А) ступень теории стаи — всеобщего принципа родовой памяти, который в отличии от первой ступени (передача отрицательного массива «неадекватностей») открывает путь к положительному знанию. Но это уже высший пилотаж.
Неугодник, уже позволивший себе научиться пользоваться интуицией, может обратиться к книге «Понтий Пилат: психоанализ не того убийства».
В зловонной массе писателей-суверенитистов различить того единственного автора, общение с которым можно считать за великую жизненную удачу, Сталин смог — тогда, когда его не различал никто.
Всё, что вещают прихвостни ныне утвердившейся в Кремле «иудо-внутреннической» стаи о взаимоотношениях Сталина и Михаила Булгакова, полное враньё.
Все 90-е годы XX века охлос повторял следующее преподанное СМИ внушение: дескать, Сталин преследовал всё сколь-нибудь самостоятельно мыслящее, прежде всего кацманов, фридманов и залкиндов и даже Михаила Булгакова. Дескать, «критик коммунистических порядков» Михаил Булгаков бедствовал, и поэтому якобы (!) мечтал присоединиться к эмигрировавшим во Францию двум братьям. Остановила его только, дескать, ностальгия (по берёзкам и другим специфическим растениям России?), ну и, конечно, запрет гонителя всего мыслящего Сталина. Словом, если б-де не Сталин, то Булгакову ой как бы хорошо жилось. Был бы ещё более знаменит, например.
Всё враньё, от начала до конца! Всё наоборот: если б не Сталин, Булгакову жилось бы несравнимо хуже — во всех смыслах. И в высоком, и в бытовом.
Начнем распускать нить «иудо-внутреннической» нахлобучки постепенно.
Начать проще всего с материального уровня. Булгаков, начиная с середины 20-х годов, далеко не бедствовал. Если верить «иудо-внутреннической» пропаганде, то это два эмигрировавших в благополучную Францию брата должны были помогать одному бедолаге, застрявшему в треклятой России. Даже простая арифметика и та на стороне этой концепции предположения: двум одного содержать легче, чем одному — Двух.
Однако вовсе не братья помогали Михаилу, а он систематически высылал им деньги. Вот так материально бедствовал «гонимый» критик коммунистических порядков (на тот момент «иудо-внутреннических»)…
У такого материального благополучия должны быть социальные причины — крупные гонорары всегда зависят от благосклонности какой-либо иерархии (или её вождя). Только несведущие полагают, что писатель становится известным только за солнечность своего таланта. Так если и случается, то раз в несколько столетий. Или реже.
На самом деле известным становится тот, кому сделана реклама. Другое дело, что очень часто рекламирующий старается остаться в тени.
Тут возникает ряд вопросов.
Реклама — это что, только прямой призыв покупать книги и посещать постановки? Или есть иные приёмы?
Кто именно сделал Булгакову рекламу? И как?
И вот тут-то мы и выясняем: рекламу Михаилу Булгакову сделал товарищ Иосиф Виссарионович Сталин. Лично.
Михаила Булгакова действительно травили и подставляли ему ножки — со всех сторон. И действительно запрещали. Но только инициатива эта исходила отнюдь не от Сталина, как то учат идеологи разграбившей Россию «иудо-внутреннической» субстаи. Как легко будет догадаться из нижеследующего, Булгакова гнали противостоявшие Сталину.Да, Булгакова преследовали троцкисты — более корректно, «иудовнутренники». Например, директора театров.