Дурная компания

Торин Александр

Борис вдруг стремительно вышел из-за угла и подошел к нам. "Точно как хищник", - подумал я.
– "Вначале укусил жертву, потом отплыл в сторону, а сейчас зажмет в челюстях и будет трепать из стороны в сторону".

– Готово?
– Борис строго посмотрел на Эдика.
– Нет? А проблема между прочим чрезвычайно проста.
– Он подсел к экрану, и руки его залетали над клавишами.
– Само значение наверняка поступает в это место, иначе и быть не может. Правильно. Затем оно передается для вычислений в управляющую программу, так вот оно. Ну конечно, округление произведено неверно!
– Он быстро щелкнул по клавиатуре.
– Готово! У меня это заняло меньше минуты, Вам я дал десять, учитывая, что вы здесь

впервые. Скажу честно, я несколько разочарован, и Ефим непременно узнает это мое мнение.

"Надкусил", - подумал я.

– Хорошо, у меня есть и другое задание, в общем-то тоже минут на десять работы, но я разрешаю им заниматься до завтрашнего вечера. Собственно вся проблема изложена вот на этом листочке, - и он вручил оторопевшему Эдику лист бумаги, густо испещренный заметками.

– Такой подход невозможен! Никто не в состоянии починить сложную систему, не зная ее составных частей! Я бы хотел ознакомиться с документацией, общим описанием. У нас в Кембридже … - Эдик явно приготовился начать философствовать.

– У нас никакой документации и описаний не существует. Такова жизнь, это производство, и все меняется буквально каждый день. Придется разбираться на ходу, так что извиняюсь. До завтра, - Борис снова исчез.

"Теперь отплывет в сторонку и будет наблюдать за агонией," - пришло мне в голову. Неожиданно для меня самого модель хищника и жертвы получала весьма правдоподобное практическое подтверждение.

– Ах, Боже мой, если мама с папой узнают об этом, то они очень расстроятся.
– Эдик был обескуражен. Ничего, ничего, я обязательно во всем разберусь. Я ведь в Кембридже решал очень сложные задачи, их никто не мог решить. Ведь дядя Ефим меня совсем не для этого сюда приглашал, здесь что-то не так. Я с ним обязательно поговорю!
– Губы его плаксиво скривились, и мне показалось, что Эдик вот-вот разрыдается. Он с отчаянием посмотрел на листочек с очередным заданием, грустно вздохнул и непонимающим взглядом посмотрел на экран.
– Да здесь десятки тысяч программ, кто же может в этом разобраться безо всякого описания?
– Он с ожиданием поддержки посмотрел на меня.

– Работаешь?
– Ефим как всегда появился бесшумно.
– Молодец, так и надо.

– Дядя Ефим, - Эдик вскочил и с надеждой посмотрел на него, - Борис, видимо, что-то неправильно понял, он дает мне невыполнимые задания…

– Листен, Листен!
– Ефим повысил голос.
– Сиди и делай то, что он тебе говорит. У него есть чему поучиться. Да, я тебе обещал, ты выучись, войди в курс дела и я тебя поставлю начальником. Да, может быть вице-президентом сделаю. Но пока сиди тихо, понял? Нет, если что не так, конечно, можешь мне напрямую жаловаться, да и Борису не спускай хамства. Он парень крутой, я его знаю. Понял меня?

– Да, дядя Ефим, все понял.
– Эдик немного успокоился. Он вытянул губы трубочкой.
– Я все сделаю обязательно, вы даже не знаете, какие сложные программы я писал в Кембридже, - он склонился над столом и с потерянным взглядом начал изучать листочек с заданием. Я вышел из комнаты. Ефим следовал за мной.

– Не знаю, может я и глупость делаю, но мне надо людей расшевелить, ты понимаешь? Вот я Петю послал полетать, и тебя тоже пошлю. А что, прокатись. Они на этого, как его зовут? Ну да, на идиота этого накинутся, это как зарядка, физическое упражнение. А может быть он их съест, или огрызаться будет. Ведь это как организм, понял? Кровь по жилам побежит быстрей. Да в общем-то он вроде бы неглупый парень. И родителей я его знаю хорошо. Ничего, ничего, это ему будет полезно, пусть ему Борис как следует врежет, а то у него там в Кембридже совсем мозги набекрень поехали. Ты понял? Борис уже ко мне приходил, говорит Эдик ни хера не соображает, что он тупица. Врет, что-то он наверняка соображает. Выучится, а не выучится черт с ним, уедет обратно в Кембридж. Ну, а может и не уедет, уйдет к конкурентам и хрен с ним. Мама его звонила, жаловалась, что ему там мало денег платили. Ну хорошо, хотел больше денег, я ему прибавлю пять тысяч в год, но за это пусть отрабатывает. У нас даром ничего не бывает. Так что это всем полезно, это я точно чувствую, у меня всегда чутье на эти вещи. Тут еще из Москвы один академик звонил, на работу просился, я тебе говорил. Ну, тот, говорят, большая величина, я его приглашу, пусть поработает.

При этих последних словах Ефима мне стало не по себе и как-то тоскливо царапнуло внутри, и белый холодный огонек снова разгорелся ярким леденящим пламенем.

На следующий день Эдик с грустным видом сидел, тыкая пальцами по клавиатуре. К середине дня, проходя мимо, я неожиданно увидел, что лицо его обрело вдохновенное выражение, губы сложены бантиком и голова слегка наклонена набок. Вскоре я обнаружил у себя на столе меморандум. Он был написан Эдиком и начинался довольно патетически:

"Многолетний опыт человечества давно показал, что для поддержания нормального функционирования сложных систем, начиная с государственных и заканчивая сложными программно-аппаратными комплексами, необходима сложная и хорошо отработанная система координации усилий отдельных индивидумов. В случае компании "Пусик" это означает, что разработка новых продуктов и исправление ошибок в старых продуктах возможно только при поддержании подробной документации и отчетности. Например, такая документация необходима в случае отсутствия или смерти ее разработчиков, например, моей смерти…."

Прочтя эти слова, я начал хихикать и с трудом мог заставить себя читать дальше.

Борис был взбешен. Он носился по компании, судорожно сжимая листок с меморандумом в кулаках, и, скрипя зубами, играл желваками на покрасневших скулах.

– Эту задачу можно сделать за десять минут безо всякой документации!
– закричал он, подойдя к Эдику.

Эдик сложил губы трубочкой, слегка наклонил голову и своим тоненьким капризным голоском произнес фразу, вошедшую в историю:

– Давайте поспорим. Я готов заплатить вам тысячу долларов, если Вы действительно исправите эту систему за десять минут. Боря, зачем вам отказываться, это легкий способ заработать деньги. У меня замечательные часы с секундомером.

Борис неожиданно стушевался.
– Ну хорошо, не за десять минут, но за полчаса максимум!
– недовольно прорычал он и ретировался. Взгляд у Эдика просветлел, он аккуратно сложил стопку листочков и начал что-то на них записывать.

Во время обеденного перерыва я налетел на Ефима, совершавшего обход своих владений.

– Какой молодец, врезал Борису!
– Ефим, узнавший об этой истории от побелевшего от ярости Леонида, не мог скрыть удовольствия.
– Ты не думай, он не так прост и безобиден, как кажется. Это он только на первый взгляд такая сюся, дядя Ефим, мама, папа… - Ефим довольно рассмеялся.
– Он как бульдог, его и в Кембридже все ненавидели, он же садист, вцепится и не оттащишь, придется челюсти разжимать. Вот теперь они забегают, постараются его на куски разорвать. Ничего, ничего, это им полезно, в хорошей форме будут, как стая волков. А Эдик - мой Кембриджский олененок!

– Ефим, Ефим!
– подбежавший Леонид был крайне возбужден.

– Что случилось?

– Петя… - Леонид начал заикаться и никак не мог выдавить из себя окончание фразы. Мне вдруг стало жутко. Я представил себе, как самолет, совершавший межконтинентальный рейс, упал в холодный серый океан…

– Что? Что?
– испуганно переспросил Ефим.

– Его задержали. В Мюнхене. У Интерпола его маршрут вызвал подозрения, и его приняли за курьера мафии. Мы только что получили запросы из Германии и из ФБР. Что делать?