Душа по обмену
Шрифт:
— Нужен. Почему я должен отдавать своё? — сдержанно ответил жених и, глядя куда-то в сторону, неохотно добавил: — Я плохо схожусь с людьми. Долго притираюсь. Мало с кем могу поладить, а к тебе уже… привык. Меня всё устраивает. Не хочу ничего менять.
Настала моя очередь сдерживать смех. Вот так заявленьице! Привык он ко мне, видите ли. Мог бы и что-то более романтическое сочинить, чтобы быстрей согласилась. Впрочем, я бы тогда не поверила. Если мне что-то и нравилось в Никее, так это его прямолинейность — он не лгал и не притворялся, что в местном высшем обществе было большой редкостью.
И всё же связывать себя узами поспешного неразрывного брака не хотелось. Это ведь навсегда. А вдруг один из нас со временем полюбит кого-то другого. Что тогда делать? Неужели и впрямь нет другого выхода?!
— Ладно, пусть это будет нашим планом на крайний случай, — ответила примирительно, мысленно добавив: — А мне придётся постараться восстановить утраченные воспоминания поскорее.
Почему-то я не сомневалась, что только они помогут нам справиться с Дорганом. Но Никей, когда решилась поделиться с ним этим намерением, возразил с неприкрытым скепсисом:
— Даже если допустить, что твой дед имел к той истории хоть какое-то отношение, доказать это не получится. Он не оставляет следов и вряд ли где-то засветился.
— Ладно, а чисто теоретически можно привлечь человека к суду на основании детских воспоминаний? — попыталась я прощупать почву на будущее. Ведь не зря дед на меня тогда менталиста натравил. Чего-то же он опасался?
— Теоретически можно, — подумав, кивнул Никей. — Воспоминания нельзя подделать, поэтому они — самое надёжное доказательство. Если что, у меня есть хороший знакомый в ведомстве карателей, которое этим занимается. Друг отца. Но не понимаю, на что ты рассчитываешь, до сих пор ведь ничего нового не вспомнила.
— Кое-какие моменты постепенно всплывают. Я почти уверена, что маму убили не в доме, а где-то под открытым небом, — призналась со вздохом. — Там были лошади, и плакал маленький ребёнок.
— Опять этот ребёнок, — недоверчиво нахмурился Блордрак. — Откуда он мог взяться и куда, по-твоему, делся?
— Не знаю. — Никаких разумных предположений по этому поводу у меня не было, и я предпочла не продолжать зашедший в тупик разговор.
Тем более что между нами возникло некоторое напряжение. Похоже, мой отказ незамедлительно выйти замуж задел Никея больше, чем он хотел показать. Это даже забавно, учитывая, что месяц назад жених о нашей свадьбе и думать не хотел.
Как я ни старалась настроиться, чтобы увидеть во сне хоть какие-то новые подробности давней трагедии, ничего не вышло.
Вместо старого кошмара мне приснился новый: я снова проходила церемонию проверки на подлинность души в молельне. Подошла к кристаллу души, положила на него ладони и испуганно вскрикнула, когда он поменял цвет на чёрный. Почему-то в этот раз процедура не была тайной. Помимо храмовника рядом со мной находилась толпа людей, которые увидев результат, уставились на меня сначала со страхом, а потом с неприкрытой угрозой. Они громко шептались и медленно окружали меня, подходя всё ближе, отрезая путь к отступлению. Сначала я слышала просто нарастающий
Но проснулась я не от страха, а от мысли, которая должна была прийти в голову гораздо раньше — как я прошла проверку тринадцать лет назад, если на тот момент в теле уже была другая душа?! Или после трагедии девочку, впавшую в беспамятство, просто не трогали? Это вряд ли. Кайя ведь уверяла, что исключений ни для кого не делают. Так как же удалось обмануть кристалл души? Очень сомнительно, что прежнюю Лесту специально пичкали чем-то вроде тех отвратительных ягод. Да и, честно говоря, я была не так уж уверена в их эффективности. Если бы всё было так просто, двоедушников бы вообще никогда не выявляли.
Увы, задать эти вопросы было некому, ведь даже родной отец не знал об обмене душами и моей жизни в другом мире. Ничего вразумительного в голову не приходило, а потом стало не до этого.
Утром нежданно-негаданно меня навестили Дорган с внуком. Багровый и плохо скрывающий досаду Эртан сквозь зубы извинился и заверил, что не знал о самке в загоне, а хотел лишь напугать, как будто это что-то в корне меняло. Удивительно, что дед всё же не стал его выгораживать и не повесил вину на кого-то другого. Правда, в наказание он всего лишь урезал любимому внуку содержание и заставил месяц убирать и просеивать бирозалвий навоз на потеху всей академии.
Я не стала спорить, но порадовалась, что Никей уже сменился и не присутствовал при нашей беседе. Он бы точно посчитал наказание недостаточным и затеял ссору.
Когда Эртан вышел, Дорган-старший, плотнее прикрыв за ним дверь, «обрадовал» новостью, что послезавтра мы уже сможем начать индивидуальные занятия. Осторожные расспросы убедили, что Блордрак прав — упор декан собирался сделать именно на «Касание души».
— Мне опять придётся мучить сову? — уточнила, невдохновлённая перспективой так много времени проводить наедине с этим неприятным человеком.
— Нет, этот уровень ты перешагнула. Думаю, теперь мы сможем приступить к более сложной практике, — вкрадчиво заявил дед, заставив напрячься. Неужели намекает на то, что тренироваться придётся на людях?! Но ведь это незаконно! Не хочу!
— Не думаю, что готова к чему-то более сложному, — поспешно возразила, стараясь оттянуть этот неприятный момент. — И вообще, я всё ещё чувствую слабость, зачем так торопиться?
Дорган снисходительно улыбнулся, явно разгадав мои намерения, и обманчиво мягким тоном сказал:
— Отдыхай, скоро увидимся.
Декан ушёл, но посеянная им тревога осталась и ещё долго не отпускала. Ведь чтобы он не задумал, ничем хорошим для меня это не закончится.
Глава 36
Ближе к вечеру ко мне заглянул Никей. Он рассказал, что договорился о проведении свадебного обряда в небольшой отдалённой молельне на тот крайний случай, если всё же придётся бежать и тайно пожениться. Там будут готовы принять нас в любое время. На немедленном браке целитель больше не настаивал, но велел не расслабляться и в случае любой угрозы со стороны деда, сразу найти его.