Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Шрифт:
— Пей.
— Но… я не хочу… — кажется, мужчина растерялся.
— Не важно. Это не имеет ничего общего с голодом. Пей. Или, хочешь, я сама вскрою вену.
— Не стоит.
Деймос осторожно поднес тонкое запястье к губам. Опытный взгляд уже приметил место, где билась жилка. И вот клыки снова скользнули в плоть, действуя с хирургической точностью. Деймос тоже сделал пару глотков. Больше просто не смог. Слишком ошеломительным оказалось пить кровь другого вампира. Как проглотить живой огонь, который тотчас вихрем пронесся по всему
Когда Деймос отстранился, облизнув губы, чтобы не потерять ни капли драгоценной жидкости, Менестрес сказала:
— Можешь считать это первым уроком: бывает, что вампиры делятся друг с другом собственной кровью, но только в чрезвычайно редких случаях, таких как: клятва верности или один из вампиров сильно истощен или ранен. Нельзя часто пить нашу кровь.
— Почему?
— Ты ведь и сам понял, что ее вкус ярче, она живительнее, но может вызвать привыкание, зависимость. А мы не охотимся на себе подобных. Это закон.
— Но как узнать?
— О, это легко. Ты просто до нас не сталкивался с Детьми Ночи. Разницу ощущаешь сразу. Подобного себе можно почувствовать даже на приличном расстоянии. Димьен научит тебя.
— Я должен повиноваться ему так же, как и Вам, госпожа? — с безразличным смирением осведомился Деймос.
— Главное не ищи с ним ссоры. Он не враг тебе, и может во многом помочь.
— Хорошо, госпожа.
— Тебе придется многому учиться, но ты не должен забывать и о своих желаниях. Я буду рада выслушать и по возможности исполнить любую твою просьбу.
— Спасибо. Мне ничего не нужно.
— Это пока, — улыбнулась Менестрес.
На это замечание Деймос просто промолчал, предпочитая лишний раз не спорить. Тем более предмет спора казался ему того не стоящим.
После этого длинного разговора его сдали с рук на руки Димьену. К этому вампиру у Деймоса пока было довольно неоднозначное отношение. Он не мог не заметить подозрительных взглядов вампира, а то и слежки исподтишка. Впрочем, если он телохранитель его новой госпожи, то многое становится понятно. За исключением того, почему он больше времени проводит с ним, а вовсе не с госпожой.
Для начала Деймосу устроили подробную экскурсию по дому и окрестностям. Мужчина поразился их размаху — здесь имелось все необходимое для жизни, и даже сверх того.
Многочисленные слуги тоже отнеслись к нему благосклонно и как к господину, а не рабу. Так же поступали и близнецы Руфус и Раши.
Завидев их издалека, Деймос начал смутно понимать, что имела в виду Менестрес, говоря, что он научится отличать древнюю кровь. Эти двое, как и Димьен, чем-то неуловимо отличались от людей.
Разглядывая близнецов, Деймос поначалу принял их за детей Менестрес, но та казалась слишком молодой для этого, хотя между ними и ощущалось некое родство. В конце концов, он решил
— Ты частично прав, — согласился Димьен. — Руфус и Раши дети Менестрес во крови, то есть она обратила их, сделала вампирами.
— Зачем? — удивился Деймос.
— То есть? — переспросил вампир. — Так время от времени поступаем все мы. Они хотели и оказались достойны.
— И они тоже могут кого-либо обратить, и это будет их ребенок во крови?
— В принципе, да. Но пока они живут с Менестрес, им потребуется ее разрешение. Вообще, если создавать птенцов слишком часто, то можно нарваться. Во-первых, далеко не все люди способны вынести такое бессмертие, а, во-вторых, должен оставаться определенный баланс между нами и людьми. Не больше десяти вампиров на тысячу смертных.
— А иначе что?
— Иначе? Совет вампиров может осудить тебя и даже уничтожить.
— Совет?
— Да. Ты ведь почти ничего не знаешь о нашем жизнеустройстве! Так вот, у вампиров десять кланов, каждый обладает какой-либо ярко выраженной способностью. Сильнейший из клана представляет его на Совете. Но есть еще один клан — королевский. Это птенцы Менестрес. Конечно, она тоже входит в Совет и ее голос решающий.
— Королева? — переспросил Деймос. — И как она стала ею?
— Ты совсем ничего не знаешь? — удивилась Раши. Она вместе с братом все же подошла поближе, привлеченная разговором. — Владычицей Ночи можно стать только по рождению.
— Так она…
— Рожденный вампир, да, — подтвердил Димьен. — И самый сильный из всех.
— Но у нее довольно… хрупкий вид, — возразил Деймос.
— Мы — не люди, и бесполезно судить лишь по внешнему виду.
На это Деймос ничего не ответил. Во-первых, не хотел, а, во-вторых, в разговор снова вмешалась Раши:
— Менестрес замечательная! Я никогда не думала, что есть такие! Впрочем, скоро ты сам все поймешь!
После этой тирады вампирша явно вознамерилась обрушиться с вопросами на нового члена их семьи, но Димьен не дал, осадив:
— Мне кажется, у вас с братом были какие-то дела.
— Ну…
— Сове любопытство ты еще успеешь удовлетворить, ступай. И вообще, лучше не приставай к нашему гостю.
Раши нахмурилась, но перечить не посмела и удалилась вместе с братом. Глядя им вслед, Димьен заметил:
— Иногда мне кажется, что ей досталась вся речь, а брату — весь ум.
Впрочем, шутка не нашла никакого отклика. Деймос только поинтересовался:
— Кто они?
— Хм. Я думал, ты можешь отличить Детей Ночи от людей.
— Нет, помимо этого.
— Они — птенцы королевы. Молодые еще. Только-только вторую сотню разменяли.
— Хм… — Деймосу они казались совершенно бесполезными, но кто он такой, чтобы советовать? Впрочем, его компаньон счел нужным пояснить:
— Их судьба не была такой легкой, как можно предположить. Если бы Менестрес не взяла их под свою опеку, они бы погибли.