Душа
Шрифт:
Глава 2
Мои поминки проходили в столовой напротив городской ярмарки, там же, где три месяца назад мы с Ромкой играли свадьбу, а ещё за полгода до этого моя свекровь, Оксана Леонидовна, праздновала свой юбилей. «Да, всё здесь, — с грустной улыбкой сообщила она кому-то из родственников, кивнув в сторону пластиковой двери, — все горести и радости отмечаем в одном месте».
На самом деле правда выглядела куда прозаичнее. С деньгами дело обстояло плохо, а в этой столовой три шкуры за обслуживание не драли, да и еда была вполне неплохого качества. «Всё как тогда, — подумала я, разглядывая стены, — только зал теперь
Сами похороны организовывала опять же Оксана Леонидовна. У папы с Ромкой на это сил не было. Именно она договорилась с агентством, заказала гроб, венки, столовую, службу в церкви и даже сумела выбить место на кладбище рядом с могилой моей мамы. Порой мне казалось, что эта энергичная, моложавая женщина может договориться с самим чёртом, если того требуют обстоятельства. Меня обрядили в длинное белое платье, напоминающее свадебное, зачесали волосы назад и «прибрали» лицо. Пожалуй, никогда в жизни я не казалась себе такой красоткой, как в день собственных похорон.
Папа крепко сжимал руки Оксаны Леонидовны и беспрестанно благодарил за участие. Ромка как обычно стоял в самом дальнем углу и безмолвно созерцал происходящее. За последние четыре дня он лишь единожды появился дома. Перед самыми похоронами принял душ, закинул в рот зачерствевший кусок батона, нацепил строгий чёрный костюм, который надевал на свадьбу, а затем сел в автобус, который останавливался рядом с моргом. Всё это время я надеялась, что он вернётся в нашу квартиру, заснёт на нашей кровати и будет ужинать за нашим столом, но он словно специально слонялся по улицам, а утром возвращался в больницу, падал на один из железных стульев, похожих на вокзальные, и либо прикрывал глаза, либо таращился в одну и ту же точку на потолке. Обычно я сидела рядом, а когда Ромка задрёмывал, навещала папу. Странное мы, должно быть, представляли зрелище. Высокий, щуплый парень в капюшоне со стеклянным взглядом и девушка, от которой остался только бестелесный дух.
Отцу было не лучше, но он хотя бы разговаривал. Обзвонил моих школьных и университетских подруг, на всякий случай сообщил о моей смерти тётке с области, хотя и знал, что она не приедет, выбрал церковь для заупокойной службы. Он часто держался за поясницу и с трудом переставлял ноги, и я видела, как трудно ему стало подниматься по лестнице. Неужели на нервной почве артрит обострился? Оксана Леонидовна всё чаще смотрела на него с жалостью, просила отдохнуть и обещала, что сделает всё сама.
На третий день сидения с Ромкой я начала задумываться о том, что ждёт меня дальше. Что вообще происходит с душой человека после того, как он умер? Неужели все так и бродят в мире живых до скончания века? Или есть какой-то другой мир? Рай, ад, чистилище? И где они тогда?
В последнюю ночь перед похоронами я набралась смелости и попросила Савву рассказать мне о призраках. Порой мы встречались на улице. Его как магнитом притягивало к месту, где происходила очередная авария, даже, если жертвами становились только капот и бампер. В ту ночь он нашёл меня сам. Я почему-то подумала, что он соскучился, а потому решила задать вопрос, который мучил меня уже не один день.
— Призраков много, — нарочито растягивая слова, начал рассказывать Савва. — Кто-то десятилетиями живёт среди людей и не может уйти. Кто-то не хочет. Чаще всего незавершённые дела притягивают душу к земле, но, если дело удаётся доделать, то душа способна увидеть свет и уйти в мир покоя.
— Ты видел свет?
— Видел, — на мгновение Савва затих, — но мне и здесь неплохо. В мире живых куда интереснее. А ещё машины… Эти людишки до того смешно визжат, когда поцарапают их «малышку». Особенно мне нравится смотреть на богачей.
— Но во время аварий гибнут люди.
— Ага, знаю. Сам из таких. А вообще мне уходить нельзя: хочу поглядеть, как сдохнет рыжий бородач. Ничего, уже недолго осталось. А уж когда мы встретимся…
Савва продолжал говорить, но я больше его не слушала. Что-то подсказывало мне, что рыжим бородачом он называл водителя автобуса, который по неосторожности сбил его. Савва не мог уйти, потому что жаждал увидеть смерть того человека. Мальчишку Нестерова к земле приковали злоба, ненависть и жажда мести. Меня же на ней держали совершенно противоположные чувства.
Я не могла оставить ни Ромку, ни папу. Я боялась за них, боялась, что они не выдержат и сломаются окончательно. Один молчал, другой качал головой, словно не мог поверить в происходящее. Оксана Леонидовна сообщала всем и каждому, что они оба держатся молодцом. Я не разделяла её мнения, особенно в тот момент, когда в церкви ей пришлось вырвать мою ладонь из рук отца и подтолкнуть к гробу Ромку.
Поездка на кладбище вышла отвратительной. Попав в пробку, мы плелись как черепахи и постоянно останавливались. Мою университетскую подругу Юлю вырвало. Я не чувствовала, что в салоне душно, но кто-то постоянно жаловался на это. Начало июля выдалось жарким, и будь я жива, то, скорее всего, бы тоже показывала всем содержание своего желудка. Что ж, вот и нашлись положительные моменты в «жизни» призрака…
Гроб заколотили ещё в церкви, и большинство пришедших проводить меня старались не смотреть на моё лицо. Они словно испытывали стыд. Стыд за то, что были живы, а я — нет. На кладбище дело обстояло проще. Могилу вырыли заранее, гроб опустили быстро, один из копальщиков пробубнил куда-то в сторону: «А теперь бросьте каждый по горсти земли». После сказанных слов Ромка словно очнулся от долгого сна. Его взгляд наконец-то стал ясным. Выбрав один из больших комков, он подошёл слишком близко к краю могилы и едва не потерял равновесие. Кто-то в самый последний момент успел ухватить его за пиджак и с силой потянул на себя. Повернув голову, я заметила наманикюренные пальчики Лены Буруновой, нашей бывшей одноклассницы. Она всегда засматривалась на Ромку и отчего-то даже считала, что я отбила его у неё. На самом деле они никогда не были вместе, ну либо я об этом не знала. С Леной мы не встречались два года, с самого выпускного, а от того мне показалось странным видеть её на своих похоронах. В груди кольнуло. Неужели ради Ромки пришла? Вон как снисходительно улыбается.
Оксана Леонидовна кашлянула. Лена отпустила Ромкин пиджак и спряталась за спину одного из моих одногруппников. Я долго смотрела на неё, отчаянно борясь с желанием подойти и дотронуться. А потом ревность отступила… Я прикрыла глаза и отчаянно захотела увидеть маму, но её не было поблизости. Возможно, давным-давно она ушла в свет и сейчас осуждает меня, потому что знает, что Ромка должен жить дальше. Жить теперь уже без меня…
Когда умерла мама, папе было за сорок, но он не стал устраивать личную жизнь, посвятив себя целиком и полностью мне. Ромке не исполнилось и двадцати. Через какое-то время он придёт в себя и перестанет походить на сонного зомби. Боль в его сердце утихнет, скорбь превратится в светлую грусть, и тогда он может увлечься другой девушкой. Не просто увлечься, а жениться и завести детей.