Души
Шрифт:
В приёмной прозвучали первые выстрелы. Крики, топот в коридоре. Мне хотелось помочь ребятам, но это потом.
Пока я отвлёкся, упырь собрался с силами и пробил в ответ. Он казался слабым, но даже так я едва не потерял сознание. Точный удар за ухо способен и здоровых бойцов отправить в нокаут. Меня повело.
Колов хотел выиграть несколько секунд. Чтобы собраться, перехватить инициативу. Оттолкнул меня на свой стол. Я упал сначала на него, затем перевернулся через голову и снова упал уже за него.
Тут, между столом и
Выскочил из-за укрытия. Колов направлялся ко мне. Не танцевал, никого из себя не изображал. Шёл неуверенно, на смерть. Я взял его на прицел.
– Почему это я тебя защищать должен? – спросил я. Всё равно уже ничего он не изменит.
– Опомнился, – через лютую боль Колов всё же заговорил. Только левой стороной. И слова разжёвывал, будто никак не мог их вспомнить. – Скоро ты будешь на моём месте! Тебя будут также соблазнять, но ты слабый, ты сдашься.
Больше он рассказывать не хотел. Забыл про многословие, наверное. Я спустил курок. Голова упыря дёрнулась. Он застыл. Начал падать. Сначала руки, потом и всё тело превратилось в прах. На пол пустой грудой обвалился его вычурный костюм и горсть пепла. Древность показала своё мёртвое истлевшее лицо. То, что не получилось сделать природе, вышло у меня.
Я глубоко вздохнул и вскользь глянул в окно. Там творилось нечто странное. Оборотни вырвали ворота и проникли во дворец. На земле лежало несколько трупов. Догорал огонь в воронке от взрыва. Там, где раньше росла сирень. Полиция появилась. Но они оцепили улицу и разгоняли зевак. Упыри попали в немилость? Хотел бы я знать, почему?
Долго рассуждать было некогда. Я побежал в приёмную, где перестрелка не спешила утихать. Пальцы экономили пули. В отличие от упырей. Стены усеяли выбоины. По полу стелились мраморные осколки.
– У нас пуль на всех не хватит! – крикнул мне Филипп.
– Отступайте в кабинет.
Из коридора выскочил кровяной мешок с автоматом на перевес. Он кричал, зажав спусковой крючок. Кирилл, палец за дверью, пристрелил его, чуть только заметил, но даже после смерти автомат замолчал не сразу. Только когда патроны кончились.
Кирилл закрыл дверь, повернул замок. Поможет на некоторое время. Когда в приёмную перестали проникать пули, мы отступили в кабинет. Придвинули шкаф к проходу. Снова выбрали укрытия. Здесь их оказалось значительно больше. И водителю не пришлось прятаться за стеклянным столиком.
– Вика! – я набрал оператора. – Какого чёрта спецназ сидит на улице?
– Я уточню.
Через минуту она перезвонила.
– Иван Петрович, они сказали, что нет санкции.
– Серьёзно? Бред же. Бегом к Натанычу, пусть он пробивает. Мы зажаты, чтоб его.
– Колов убит?
– Да. Но семейка у него мстительная.
– Поняла.
Она перезвонила тут же.
– Ваня, эти скоты пустили тебя в расход. И вытаскивать никто не будет.
– Натаныч, как так-то?
– Не знаю. Я послал к тебе всех, кого смог. Но сам понимаешь. Пока они доберутся… Вы держитесь там.
Упыри принялись за дверь кабинета. Шкаф держался, но на долго ли его хватит, оставалось только гадать.
– Я вот интересуюсь. Если выберусь отсюда, кому мне за это морду бить?
– Ветров, когда ты оттуда выберешься. «Когда». Там видно будет. Конец связи.
Я убрал телефон. Проверил магазин. Восемь патронов. Не густо.
– У кого сколько? – спросил.
– Четыре серебра. И свинец.
– Только магазин свинца.
– Пять. И магазин свинца.
– Два. И магазин
– Шесть свинцовых.
Отозвались пальцы. Дело дрянь. И шкаф всё жалобнее стонал от ударов.
– Братцы. Лишний раз не рискуйте. В рукопашную без надобности не идите. К нам скоро придёт подмога. Может, час. Может, меньше. Главное продержаться.
Всего десять минут устоял шкаф. Он пал с треском. Разлетелся ошмётками полок и обрывками книг. И через разорванный портал двери в кабинет ворвалось пять потных улюлюкающих мешков. Они полили жалящим дождём всё вокруг. Разбили окна, разнесли в щепки дубовый стол. Я почувствовал, как от пластин в куртке отлетело пару пуль. Больно, но не смертельно. Только синяки останутся.
Точными выстрелами, без промахов пальцы уложили первую волну. Потом всё затихло, застыло в ожидании. И снова атака. Ещё восемь. То ли мешков, то ли упырей. И все падали возле лежащих. Сыпались на них пеплом.
Сквозь крики я услышал и знакомый голос. Филипп держался за живот. Он вывалился из-за укрытия и не мог уползти обратно. Беззащитный, корчащийся на самом виду. Ему на помощь кинулся Андрей. Другой палец. Схватил за шкирку и потащил. Но не хватило всего шага. Очередь неугомонного упыря оставила на спине тропу смерти. Андрей рухнул на Филиппа сверху. Прикрыл его напоследок.
Упыря пристрелил я, потом ещё одного, ещё. Я не заметил, как пули кончились. Затем отстрелял и железные.
– Пусто! – крикнул я.
– Один патрон! – мне ответил только Кирилл.
Там, где прятался Станислав, теперь торчала безжизненная нога. Тело скрылось за шкафом. Пятого пальца, Арсена, я не видел совсем. Решил, что и у него всё плохо.
Упыри слышали нашу перекличку. Они знали, что ещё один выстрел и можно нас брать голыми руками. Потом определились, кому этот выстрел достанется.
В кабинет вбежала девушка. Таких называют потаскухами. Помятая, растрёпанная, в отвратительной вызывающей одежде. И в руках автомат. Она пыталась найти нас, но мы хорошо затаились. Смотрели на неё через щели. Тянули время, как только могли.