Два крыла. Русская фэнтези 2007
Шрифт:
Вовка заметно удивился, но смолчал.
Доехали. В соседнем гастрономе Бас взял коньяк и тут же предупредил:
— Только ты учти, я буду совсем чуть-чуть.
Вовка удивился еще заметнее, но опять проявил выдержку. И только расположившись у Баса на кухне и окинув наметанным взглядом все приметы холостяцкого запустения, друг детства весомо сказал:
— Да-а…
И головой покачал.
— Аты что думал? — иронически осведомился Бас, протирая стопки кухонной тряпкой и принюхиваясь к результатам.
— Я
— Почему как спелеолог? — не понял Бас.
— Я ж говорю, глаза дурные, как вроде только что из пещеры на белый свет вылез, — пояснил Вовка. — Что ты там нюхаешь, разливай давай!
— Тряпка грязная, — честно сказал Бас. — Наверное, их мыть придется.
Вовка фыркнул, отнял у Баса стопки, свинтил крышечку с коньяка, налил.
— За то, чтоб всегда! — объявил он, азартно чокнулся с Басом и немедленно выпил.
Бас едва не последовал его примеру, но удержался, отпил половину. Вовка выпучил глаза:
— Ты чего?
— Сплю потом неправильно, — пояснил Бас. — Просыпаюсь… эээ… в самый неподходящий момент.
Вовка только головой покрутил.
— Значит, не баба, — раздумчиво сказал он. — Ошибся я, значит. Надо же! И Тарашкина, ты ж понимаешь, ошиблась — а у них-то на соперниц чутье!
— У кого — у них? — не понял Бас. — Каких соперниц? Ты о чем вообще?
— Ревнует тебя Тарашкина, — глубокомысленно заметил Вовка. — Оно ж со стороны видно знаешь как? Вот я и решил…
— Ревнует? Меня? — Бас обалдел окончательно. — Кто? Таращанская?
— Да какая разница, как у нее фамилия, — философски махнул рукой Вовка. — Выйдет замуж — поменяет.
— Ладно, — решился Бас. — Ты, это, знаешь — не ошибся. У меня тут и правда такое…
— Тогда за нее! — бодро сориентировался Вовка.
— За нее, — вздохнул Бас.
И понял, что все равно не сможет ничего толком рассказать Вовке. Чтобы поверить в то, что с ним происходило, надо было в этом участвовать. Он бы и сам себе не поверил…
Разговор не получился. Бас комкал фразы, мялся, не договаривал и мрачнел с каждой минутой. Наконец коньяк кончился, Вовка поднялся из-за стола и великодушно хлопнул Баса по плечу.
— Ладно, не переживай, — сказал он. — Я все понял. Зря ты, конечно, с иностранкой связался, но если у вас любовь — никуда не попрешь. Только запомни, что я тебе скажу, Васёк: иностранки тоже женщины. Это тебе сейчас кажется, что она вся другая, а вот время придет — попомнишь мои слова.
— Почему — иностранка? — пробормотал Бас, лихорадочно вспоминая, называл ли он Алицию по имени. Получалось — не называл. — С чего ты взял?
— Потому что нелюбопытно ей, в каких ты условиях проживаешь, — хмыкнул Вовка. — Если б она у тебя тут хоть раз побывала, ты бы Наташкин портрет подальше запрятал, разве нет? А раз не интересует
— Шерлок Холмс, — натужно рассмеялся Бас. — Ну… считай, что угадал. Не интересует. И… можно сказать — да, заграничная. Во всяком случае, она не отсюда.
— То-то же, — наставительно сказал Вовка, прихватил послушать «Раммштайн» и удалился, довольный собой.
Бас запер за ним дверь, посетил туалет, тщательно задернул шторы, улегся в постель, запил экономным глотком воды две таблетки снотворного и…
Он не переставал удивляться, что каждый раз попадает в один и тот же сон. Не просто в тот же самый вымышленный сонный мир, а в ту же последовательность событий. При том, что логика этого мира была сказочно-бредовой, хронология присутствия Баса в нем выдерживалась жестко. Если вдуматься, как такое может быть и что же с ним вообще происходит, то скорее всего оказалось бы, что Бас скорбен какой-нибудь психопатологией — поэтому он предпочитал не вдумываться. Происходит — и спасибо.
Главное, что всякий раз, попадая в страну сновидений, он встречал там свою фею.
Правда, на сей раз Алиция приняла его неласково.
— Лапушка моя! — Бас протянул к фее руки, она сделала вид, что не замечает. — Заинька ненаглядная!
Алиция холодно посмотрела на него.
— И долго я буду прозябать в этой пещере? — осведомилась она.
Бас обалдел от неожиданности.
Всю предыдущую неделю остров был для них чем-то вроде рая для молодоженов. Они купались нагишом и любили друг друга в тени пальмовой рощи, они пили прохладную воду из родника и лакомились незнакомыми Басу потрясающе вкусными фруктами. А уж к обжитой ими пещере даже Бас стал испытывать теплые чувства, Алиция же иначе ее и не называла, как «наш маленький дом»…
— Что случилось? — выдавил из себя Бас.
— Да так, ничего, — надменно сказала Алиция. — У нас в гостях побывала моя мама, знаешь ли. И мне было за тебя очень стыдно! Во-первых, ты не счел нужным ее встретить…
— Что?! — У Баса отнялся дар речи. — Но я же… Но меня же здесь не было!
— Вот именно, — ледяным тоном сказала Алиция.
— Но я… — Бас и сам не знал, что же сказать в свое оправдание, очень уж абсурдным было обвинение, абсурдным и неожиданным, но Алиция все равно не дала ему продолжить.
— Ты! — воскликнула фея со слезами в голосе. — Ты и только ты! Всегда ты! А обо мне ты подумал? Я, конечно, ничего не сказала маме, но она все поняла сама. Да разве для того она меня воспитывала и растила, чтобы я жила в пещере без водопровода?! Во дворце — вот где я должна жить! В хорошеньком дворце с перламутровыми стенами! С мозаичным полом! С фонтанами во внутреннем дворике!
— Милая… — ошеломленно пробормотал Бас. — Но… Где я возьму тебе дворец?
— Подумай. — Алиция отвернулась. — Ты же мужчина.