Два лика одиночества.
Шрифт:
Только уже засыпая, он понял, что упустил какой-то немаловажный момент. Но мысль, змеей проскользнувшая где-то на грани сознания, лишь подразнила эльфа и скрылась.
Выпад, поворот, финт, снова выпад – и прием из номиканского фехтования, сбивающий с толку любого противника. Киммерион несколько раз повторил эту связку ударов, которая пришла ему в голову рано утром, когда он встал. Ниалэри еще спала, и эльф не стал ее будить, просто тихо вышел из комнаты и, переодевшись в костюм для фехтования, отправился заниматься в сад.
Тихий скрип открывающейся калитки привлек его внимание. Ким обернулся – и увидел, как Ниа выходит на улицу.
– Куда ты собралась?
Девушка вздрогнула – похоже, она хотела уйти незаметно.
– Я не смею вас более обременять, – тихо ответила она.
– Кто сказал, что ты меня обременяешь? – Он вложил клинок в ножны и подошел к ней.
– Но…
– У меня нет времени следить за домом, и я давно хотел кого-нибудь пригласить помогать мне в этом. Работа несложная – содержать дом в чистоте, заказывать все необходимое в лавках, а когда отстроят конюшню, я найму еще конюха.
– Маэстро, я…
– Жить надо будет здесь же, на втором этаже есть свободные комнаты, – продолжал Ким, словно бы и не заметив, что Ниалэри хотела что-то сказать. – Питание – за мой счет, оплата – поначалу пятнадцать золотых марок в неделю, потом больше. Согласна?
– Вы слишком добры ко мне. – Она несмело подняла голову. – Вы же знаете, какая я неуклюжая.
– Тебе не надо будет разносить подносы с хрустальными бокалами, – улыбнулся эльф. – Гостей и пирушек у меня не бывает, а я обхожусь посудой попроще. Ее, если что, и разбить не жалко. А со всем остальным ты, я думаю, справишься. Дом небольшой… Ну, так что, ты согласна поработать у меня?
В первый раз за время их знакомства Ниалэри улыбнулась. Вымученно, неуверенно, но улыбнулась.
– Да, маэстро… И…
– Что?
– Не надо конюха. Я умею ухаживать за лошадьми, и у меня это получается лучше, чем накрывать на стол.
– Тем лучше. А сейчас мы с тобой пойдем по магазинам.
– Зачем?
– Надо же тебя переодеть. Или ты так и собираешься носить попеременно свое жуткое платье и мою одежду?
Ниалэри покраснела.
Поход по магазинам обернулся для обоих адской пыткой. Ниа, едва увидев ценники, наотрез отказывалась даже примерять вещи. Ким, не желающий пока показывать ей свое лицо, был вынужден идти в маске, и у Бельвегора почти в каждой лавке пытались взять автограф, попросить билет на концерт или еще что-нибудь. В конце концов эльфу это надоело, и, заходя в лавку, он просто спрашивал, нравится ли ей та или иная вещь. Если нравилась, то он покупал ее, не слушая возражений.
В результате были приобретены: два женских костюма-амазонки, несколько пар штанов и рубашек, два платья, три пары туфель, столько же сапог, два плаща, несколько поясов и немалое количество всякой женской ерунды вроде заколок, гребешков и так далее. При попытке продавца всучить к платьям корсет Ким едва не рассмеялся, вспомнив невероятную худобу девушки.
Когда вечером Ким и Ниа вернулись домой, вампир чувствовал себя, как выжатый лимон. Наскоро поужинав, он показал новоиспеченной домоправительнице ее комнату и отправился спать.
Уже через несколько дней Киммерион понял, как был прав, взяв Ниа на работу. Она добросовестно исполняла свои обязанности, пусть даже у нее уходило на это больше времени, чем ушло бы у более ловкой служанки, но, кроме дома, девушка занялась садом, и спустя неделю его было не узнать. Ниалэри смогла сохранить прежнюю атмосферу, которую так ценил Ким, но благодаря ее стараниям очищенный от многолетней грязи фонтан заработал. Разросшиеся на клумбах колючки сменились милыми, неброскими цветами, полусгнивший ковер из прошлогодних листьев исчез, и между избавленными от мертвых ветвей деревьями зеленела трава. А выйдя в одно прекрасное утро в сад размяться, вампир обомлел – возле фонтана стояла резная скамеечка из белого дерева, а с двух сторон от нее росли посаженные ночью кусты. Он сперва их не узнал – и лишь мгновение спустя понял – это были эльфийские лилии, самые прекрасные цветы в мире.
Когда лилии зацвели, Киммерион-Бельвегор всю ночь просидел возле них, слушая журчание фонтана и вдыхая нежный аромат цветов. Ближе к утру он взял в руки скрипку.
На следующий день должен был состояться пятый его концерт в Императорском театре.
Глава XXI
Ничто не бывает случайно…
– Нет, я все понимаю, философия доброты и справедливости, и все такое, это замечательно!!! Всепрощение, помощь нуждающимся и так далее, но! Твое отношение к этому малолетнему разбойнику – это же просто ну ни в какие ворота не лезет!!!
– Орогрим, успокойся, пожалуйста. В конце концов, сколько можно беситься из-за нескольких монет, – примирительно проговорила Арна.
Они недавно пересекли границу Париаса с Империей и сейчас вовсю наслаждались красотой лесной имперской дороги. И теми «друзьями путников», что так любят сидеть в кустах, поджидая добычу.
– Несколько монет!?! Ты отдала ему все наши деньги!!! – бушевал орк.
– А как бы ты поступил на моем месте?
– Надрал бы паршивцу задницу! И пусть проваливает!
– Пойми, это было бы все равно, что убить его, только более жестоко. Его родители должны уйму денег хозяину земли, и их всех продали бы в рабство. Ты ведь сам знаешь, что это такое, неужели ты хотел бы такой судьбы для мальчишки, маленьких сестренок и отца с матерью?
При упоминании рабства Орогрим присмирел.
Арна шла, задумчиво перекидывая посох из руки в руку, и вспоминала утреннее происшествие, которое так вывело орка из себя.
Вечером Арна настояла на том, чтобы продолжать путь и ночью – ее восхитила ночь, мерцание звезд, свежесть легкого ветерка, скользящего в кронах деревьев… Орогрим было возразил – какие звезды, если она ничего не видит, но девушка серьезно объяснила, что хоть глаза ее слепы, но душа – нет.
Вскоре после рассвета, когда Орогрим воодушевленно рассказывал кровной сестре очередную сумасшедшую, но абсолютно правдивую историю из его богатой приключениями жизни, Арна насторожилась. Она почувствовала близкую опасность. И спустя мгновение в ее руке оказалась зажата плохо оперенная, кривая самодельная стрела с ржавым наконечником. Тенькнула тетива – следующую стрелу девушка отбила навершием посоха.
Орогрим выхватил секиру и метнулся к придорожным кустам, но Арна опередила его. Головокружительный прыжок – и она оказалась на ветке дерева футах в двадцати от земли. Секунда – и практически на голову Орогриму свалился насмерть перепуганный мальчишка лет десяти, который в жизни не видел, чтобы люди прыгали на высоту, в четыре с лишним раза превышающую их рост. Впрочем, обнаружив,