Два лика января
Шрифт:
— Вы готовы вызвать носильщика?
— Да. Но куда мы поедем? — спросил Честер.
— В другую гостиницу. Она называется «Дарданеллы». Примерно в десяти-пятнадцати кварталах отсюда. Не очень большая и комфортабельная, но это лишь на одну ночь. Ну а завтра, думаю, вам следует отправиться не на Пелопоннес, а на Крит. Во-первых, он больше, а во-вторых, дальше.
— Превосходно! — воскликнула Колетта так, словно речь шла о самом интересном и впечатляющем маршруте их путешествия.
— Водителю такси так и сказать: «Дарданеллы»? — спросил Честер.
— Да. Но если
— Я понял вас, — кивнул Честер, смущенный тем, что не догадался об этом сам, и нахмурился. — Вы действительно полагаете, что нам достаточно сменить гостиницу?
— Да, безусловно. Будем надеяться, что греческого агента не обнаружат до утра, пока обслуга не начнет уборку. Если в отеле будут считать, что вы уехали по железной дороге, полиция вначале займется проверкой поездов и пунктов пограничного контроля и лишь затем гостиниц города.
— Да, вы правы, — согласился Честер. Но тут же стиснул зубы. — О боже! Чертовы паспорта…
— Я уже подумал об этом, — сказал Райдел, направляясь к двери. — И знаю, как это устроить.
— Как?
— Я объясню это позже. Сначала мне нужно кое с кем повидаться. Не буду отнимать у вас время. Загляну около десяти в «Дарданеллы». Согласны?
Честер поколебался, затем кивнул.
— Хорошо.
— О, это просто замечательно! — воскликнула Колетта, привстав на цыпочки и сложив ладони под подбородком. Она вытянула губы, словно посылала Райделу поцелуй.
— До вечера, — попрощался он и вышел.
Оставшись одни, Макфарланды переглянулись, он — угрюмо и растерянно, она — с улыбкой удивления.
— Я вызову носильщика, — сказал Честер и направился к телефону.
Колетта слушала, как он разговаривает с портье. Выражение ее лица изменилось. Она насупилась и нервно покусывала губы, напряженно о чем-то размышляя. Наконец Честер положил трубку, и жена спросила его:
— Чес, что он имел в виду, когда сказал, что агента могут не найти до завтрашнего утра? Не собирается же этот тип, когда очнется…
— Дорогая, думаю, он мертв, — сказал Честер глухо.
Темно-синие глаза Колетты расширились.
— Ты уверен?
— У меня не было времени убедиться в этом, но думаю, это так, — нахмурился Честер.
— Значит… Тот парень знал об этом?
— Да.
— О боже!
Честер засунул руки в карманы брюк, прошел между кроватями и нагнулся за бутылкой виски, горлышко которой торчало из кожаной спортивной сумки.
— Это будет дорого стоить.
— Что ты имеешь в виду?
Честер взял в ванной комнате уцелевший стакан.
— Наверняка он потребует платы за свое молчание. Вот увидишь. К счастью, деньги у нас есть.
— Думаешь, он действительно такой? — спросила Колетта, все еще не в силах прийти в себя. — Он… не похож на мошенника. Ведь он американец.
— Но не слишком обеспеченный. Почему, как ты думаешь, он влез в это дело? Я бы, конечно, выбрал другую гостиницу, но уверен, он ждет нас на улице,
Глава 4
После встречи с Нико Райдел направился на улицу Эолу в гостиницу «Дарданеллы». Он шел не спеша, и тем не менее в запасе у него оставалось еще достаточно времени. Пришлось задержаться возле витрины закрытой аптеки. В конце квартала виднелся полуосвещенный фасад «Дарданелл». Улица была пустынной и тихой. Но что-то тревожное чувствовалось в этой тишине. Мимо просеменил тощий рыжеватый пес, пугливо вытянув вперед острую мордочку.
Райдел хорошо представлял, что могло произойти за эти несколько часов. Возможно, тело агента обнаружили сразу, как только они покинули «Кингз-палас», то есть в начале восьмого. В таком случае полиция уже успела осмотреть поезда и автобусы, следовавшие из Афин, — скорее всего, не более двух-трех — и занялась проверкой гостиниц. Вряд ли у нее уйдет много времени, чтобы обнаружить Макфарландов. Может, как раз в эту минуту полиция допрашивает в «Дарданеллах» Честера и уже добилась от него признания в том, что это он убил грека. Все произошедшее могло сломить его. Нетрудно представить, что в таком случае ждет Райдела в отеле. Честер, конечно, обрадуется, увидев его. Скажет: «Вот тот самый молодой человек, который находился с нами весь день», — словно это могло изменить показания, данные им несколько минут назад. У Райдела засосало под ложечкой. А что, если Макфарланд заявит, будто это Кинер тащил тело агента по коридору, когда он, Честер, наткнулся на него, и будто Райдел, угрожая Честеру расправой, заставил его молчать об убийстве? Но тогда каков же мотив? Нет, не было ни малейшей возможности пришить ему это убийство. Так стоит ли тревожиться из-за фантазий? Райдел бросил окурок. Карманные гамильтоновские часы показывали без одной минуты десять. Это было точнее, чем то, что показывали его наручные часы.
В вестибюле «Дарданелл» Райдел огляделся по сторонам, нет ли кого похожего на полицейского агента. Но кроме молодого портье за конторкой в вестибюле была только пятидесятилетняя женщина в черном, отороченном мехом пальто и шляпе, на вид — немка.
— Я к мистеру Макфарланду. У меня с ним назначена встреча, — обратился Райдел к служащему отеля, следя за выражением его лица. Но оно оставалось спокойным.
Портье нажал кнопку коммутатора и проговорил с сильным греческим акцентом:
— К вам какой-то джентльмен, сэр.
Глухой отрывистый голос Честера что-то ответил.
— Пожалуйста. Тридцать первый номер, — разрешил портье.
В вестибюле был лифт, но Райдел поднялся по лестнице, выложенной черным и белым кафелем. Нужный номер, очевидно, помещался на втором этаже: Райдел увидел табличку с номером 28, как только поднялся на площадку следующего этажа. Старый ковер на полу был грязновато-зеленого цвета. Единственная лампочка горела тусклым желтоватым светом. Гостиница производила более удручающее впечатление, чем «Мельхиор кондилис». Райдел постучал в тридцать первый номер.