Два шага до горизонта
Шрифт:
Похоже, Аствиру не требовалось согласие остальных. Он сунул два пальца в рот и звонко свистнул. Тотчас же из-за кустов выбежал человек и кинулся к Аствиру.
– Давай сюда пленника! – махнул рукой Аствир.
Человек на бегу развернулся и побежал в сторону лагеря.
– Мне нужно немного времени, чтобы сосредоточиться, – сказал Граис.
Аствир молча кивнул.
На мгновение прикрыв глаза, Граис сделал глубокий вдох. Затем, подавшись вперед, он устремил взгляд на воду.
Граис реально оценивал свои возможности. Даже при его довольно средних телепатических способностях не составляло особого труда определить, говорит ли человек правду или лжет. Конечно, если испытуемый не сумеет выставить мысленный блок. Сосредоточиться ксеносу нужно было для того, чтобы еще до появления пленника проверить мысли своих собеседников. Граис не хотел рисковать, а поэтому должен был заранее убедиться в том, что предстоящий допрос не является очередной ловушкой, приготовленной для него таинственным противником.
Сделать это оказалось проще, чем он думал. Ни один из предводителей вольных не имел ни малейшего представления о психотехнике. Мысли каждого из них были открыты любому, кто мог проявить к ним интерес. Ксеносу этого оказалось достаточно, чтобы убедиться в том, что рассказ Аствира соответствует действительности.
– Я готов, – проронил Граис, оборачиваясь.
Пленник, доставленный посыльным Аствира, стоял неподалеку. Руки его были связаны за спиной, но плечи он держал широко расправленными, а голову – гордо вскинутой вверх.
Едва увидев его, Граис поднялся с камня, на котором сидел, и, сделав шаг вперед, назвал пленника по имени:
– Килос…
Вздрогнув от неожиданности, пленник пристальнее всмотрелся в лицо Граиса, который до этого был для него всего лишь одним из многих других окружающих его странных людей, совершающих непонятные поступки и упорно продолжающих шагать в пасть смерти, словно в этом для них заключался высочайший смысл жизни.
– Граис? – не веря своим глазам, удивленно произнес Килос. – Граис из Сиптима?.. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть!
– То же самое я могу сказать и про тебя, Килос, – улыбнулся Граис.
– Я вижу, вы знакомы? – поднявшись на ноги, Аствир удивленно посмотрел сначала на Килоса, а затем повернулся в сторону Граиса. – Ты знаешь, кто этот человек?
Широко расставив ноги и засунув руки глубоко в карманы коротких штанов, он стоял напротив ксеноса, ожидая ответа.
В первое мгновение Граис решил было скрыть то, что Килос является сыном Сирха. Но, едва взглянув в холодные глаза Аствира, он понял, что тому уже все известно про пленника, – Килос сам назвал себя. Вопрос был задан Граису с целью удостовериться в его лояльности.
– Это Килос, сын преподобного Сирха, – сказал Граис и после короткой паузы добавил: – Развяжите его.
– Разве в этом есть необходимость? – быстро спросил Касат.
– Развяжите его, или я ничего не стану делать, – не повышая голоса, повторил свое требование Граис.
– Развяжи, – приказал Аствир своему подручному, указав взглядом на Килоса.
Йерит незамедлительно выполнил распоряжение предводителя.
Согнув руки, Килос с наслаждением потер затекшие запястья.
– Присаживайся, – Граис указал Килосу на камень и сам сел напротив.
Чуть в стороне от них опустился на валун Аствир.
– Твое имя сейчас произносится в Йере чаще, чем имя самого Поднебесного, – Килос обращался только к Граису, демонстративно игнорируя присутствие вольных. – Но отец, на днях приехавший в Халлат, говорил, что человек, бежавший из столичной тюрьмы, а затем схваченный в Меллении, это самозванец, выдающий себя за Граиса из Сиптима. – Килос изучающе посмотрел на Граиса. – А, может быть, ты и в самом деле самозванец?
– У тебя есть какие-то основания так думать? – спросил Граис.
– Отец не узнал тебя. А он в свое время был близко знаком с Граисом.
– Скажем так: он узнал меня, но не хотел, чтобы кому-то стало об этом известно. Так же, как признал меня и Минос, который тоже был моим учеником. Иначе, зачем он предупредил вольных о том, что меня схватили в Меллении и везут в Халлат?
– Это сделал Минос? – не смог скрыть своего изумления Килос. – Этот трус и размазня, все время отирающийся возле ног моего отца?
– Разделяю твое удивление, – наклонил голову Граис. – Но тем не менее именно так все и было. А, как ты сам прекрасно понимаешь, Минос не стал бы действовать по собственной инициативе. У него для этого просто не хватило бы храбрости и силы воли. А вот приказа Сирха он ослушаться не посмел бы.
– Пожалуй, что так, – согласился с доводами Граиса Килос. – И все же мне странно видеть тебя среди вольных.
– Почему? – Граис удивленно наклонил голову к плечу.
– Мне кажется, что методы борьбы, исповедуемые вольными, полностью противоречат твоему учению, в основе которого лежат идеи ненасилия и непротивления злу, – ответил Килос.
– Надо же, – одобрительно качнул головой Граис. – По-моему, ты первый, кто обратил на это внимание. Все остальные, похоже, считают, что могут свободно брать из моего учения только те фрагменты, которые отвечают их запросам.
Как и в первую встречу с Килосом, Граис отметил, что юноша отличается живым и пытливым умом, а также наблюдательностью, способностью к анализу и самокритичностью, – сочетание качеств, дающее возможность их обладателю достичь невиданных высот при условии, что он изберет для себя верный путь. Килос, общение с которым доставляло ксеносу истинное удовольствие, пока еще, как видел Граис, находится на распутье. Его разум все еще имел сильных конкурентов в лице врожденной эмоциональности и некоторой нервозной импульсивности, присущих юноше.
Аствир, внимательно слушавший разговор Граиса и Килоса, который пока еще был довольно далек от интересующей его темы, никоим образом не проявлял своего нетерпения. В отличие от Малтука, который, как обычно, никак не мог найти места для своих рук и от раздражения, вызванного сим фактом, едва ли не подпрыгивал на месте.
– Так как же тебя угораздило попасть в плен? – спросил Граис у Килоса.
– Я сам искал встречи с вольными, – ответил Килос и, бросив взгляд в сторону Аствира, специально для него добавил: – Не знал, что у них принято держать друзей под замком со связанными руками.